Не заколдован. Просто чудовище.
Уже не ждали? 
А вот все-таки мастерский отчет 
После обилия прекрасных, подробных, смешных, художественных отчетов игроков это будет скорее краткий (ну, как - краткий? 2 400, если не считать персонажьих вводных, или 7 500 со вводными) пересказ того, что было задумано, какие ружья были развешаны и вообще, что происходило за кадром повествования.
Открывать на свой страх и риск, очень много букв
Сразу выскажу благодарности и восторги игрокам, особенно тем, кто спас игру в последний момент, заменив тех, кто не смог прийти – это Руби и Вейл. А вообще, каждый персонаж был звездой вечера в своей номинации.
Глубокий реверанс Найклост, которая не только накурила самые интересные сюжетные решения при подготовке, но и пришла на игру, несмотря на категорически не располагающее состояние здоровья, да еще и великолепнолежала трупом отыграла Фею-Сидни. Это был настоящий подвиг!
Заодно прошу прощения у тех, на кого исключительно злобный в тот день мистер Голд сцедил слишком много яда во время и особенно после игры (я, честно говоря, тоже была не в лучшей форме и не загнулась прямо на игре исключительно благодаря живительной силе кофеина пополам с лошадиной дозой витаминов В. ну, и фирменному бессмертию Румпельштильцхена).
Также обещаю впредь лишних десять раз переспросить, предлагая кому-то роль, нравится ли она и подходит ли игроку. На этот раз как минимум в двух (нет, минимум в трех) случаях я определенно промахнулась, настойчиво предложив нежеланную роль, что не смогло не сказаться на игре.
* * *
Итак, за некоторое время до появления в Сторибруке Эммы Свон Сидни Гласс уже шантажировал добрую (и особенно - недобрую) половину города всем, что накопал и разнюхал.
Кому интересно, могут глянуть карты, розданные перед игрой другим игрокам (еще одно извинение - впредь надо будет более прозрачно и однозначно прописывать, что из выданной информации является игровым квестом, т.к. часть из них, судя по всему, ускользнули от внимания):
Регина МиллсРегина. После прибытия в Сторибрук Эммы Свон жизнь в городе стала особенно отвратительна и невыносима. Она-то и до этого была не сахар!
Мало того, что Генри постоянно норовит убежать со Свон и вместо школы шататься по городу (пришлось в наказание запретить ему участвовать в сегодняшнем празднике и запереть на весь день в детской).
Так еще и Сидни с его щенячей влюбленностью окончательно обнаглел! Принес пачку бумажек, каких-то справок, фотографий в доказательство того, что те самые «пропавшие» сторибрукцы (эти мерзавцы думали, что могут перечить своей королеве, раз им память отшибло?!) – это ее рук дело. А уж эти его сальные намеки, что он ничего никому не расскажет, да еще и поможет следы замести в обмен на ее «благосклонность» !.. А уж когда он свою грязную лапу ей на колено положил, Регина не выдержала и с самой соблазнительной своей улыбкой, источающей больше сладкого яда, чем все яблоки с ее яблони, предложила Глассу для начала принести в доказательство силы своих чувств одну вещицу. Что бы такое абсолютно невыполнимое загадать? Да вот у Голда в лавке есть одна безделушка – старинная позолоченная шкатулка в виде кубика с шестеренками. Добудет – получит королевскую «благосклонность» (еще более соблазнительная и ядовитая улыбка), нет – значит, не так уж он ценит свою госпожу мэра. А вероятнее всего, просто не вернется после встречи с Голдом (когда это Румпельштильцхен отпускал живым кого-то, кто пытался его обокрасть?!). А даже если и вернется с призом, то расплачиваться она не собирается. На этот случай у нее припасен флакончик цианида, который она когда-то давно вытребовала у Вейла.
Затребованный кубик Регина помнит еще со времен своего ученичества у Румпельштильцхена. Безумный Шляпник принес его вместе с прочим барахлом, худо-бедно помогающим перемещаться между мирами. Там еще надо стоять лицом в какую-то определенную сторону и что-то выкладывать на гранях. Символы искомого мира, что ли? Не важно. Главное, что Голд явно считает эту вещь очень ценной.
Кстати, от Шляпника последнее время тоже одни хлопоты! Несчастный Джефферсон вконец обезумел, сидя годами в своем загородном особняке. Раз за разом пытается выклянчить обратно свою Шляпу. Неужели не понимает, что здесь, в мире без магии, он не сможет ее запустить без капли-другой магии, выжатой из какой-нибудь волшебной вещи? Так что пусть валяется в подвале, бесполезный головной убор.
А она и так уже потратила слишком много артефактов из своей коллекции, пытаясь если не вернуть Дэниела, то хотя бы еще раз увидеть его живым или поговорить с его духом. Последняя попытка была самой разочаровывающей – уже после активации волшебного перстня выяснилось, что нужно еще как минимум трое призывающих, и от каждого тоже по капле магии. И то – от всех четверых можно задать духу только три вопроса. Чтобы говорить с ним дольше нужны еще участники ритуала, по одному на вопрос. К тому же текст призыва оказался на совсем истрепавшейся до полной нечитаемости странице.
Есть еще один шанс – раздобыла в архивах городской библиотеки древний алхимический рецепт, обещающий поднять мертвого. Первые несколько попыток сварить зелье оказались неудачными, да и Регина никогда не была сильна в алхимии, особенно когда требуется высокая точность действий.
Пойти бы к Румпельштильцхену с вопросом, но мистер Голд после появления девицы Свон стал особенно несносен. Что за намеки?! Что за бесконечные издевки?! Да какое ему дело до вражды Регины с биологической матерью Генри?!
В общем, с учетом состава приглашенных сегодняшний праздник рискует быть… раздражающим. Но если кто-нибудь попробует его окончательно испортить, то Регина за себя не отвечает! Всем мало места покажется! Сами виноваты.
А уж Эмма Свон точно без приглашения припрется, никаких сомнений. С тех пор, как она стала помощником шерифа и явно положила глаз на Грэма (какова нахалка!), она сует свой нос везде, где хочет, на правах представителя полиции. Отравить бы ее, но очень уж заметно получится. Горожане, может, и стерпят, а вот как Генри потом объяснить?
Эмма СвонЭмма. Безумный город. И жители в нем явно все сумасшедшие. Не успела Эмма приехать под нескончаемый аккомпанемент сказочного бреда Генри, как на нее вызверилась его приемная мать и по совместительству мэр Сторибрука и житья теперь не дает (ладно, ее можно понять – она боится, что Эмма захочет вернуть себе сына. И правильно боится!)
Но вчера, когда Эмма возвращала Генри после совместной прогулки домой (ну, хорошо, надо признаться, он сбежал из школы втайне от приемной матери и прятался на детской площадке), Регина заявила, что местный психоаналитик выдал ей письменное заключение, что Эмма слишком асоциальна и нестабильна, чтобы доверять ей ребенка даже на время. Да он сам, этот психоаналитик, асоциальный и нестабильный! Живет один с собакой, ни жены, ни девушки, ни парня, из друзей –только старый Марко, и то не заметно, чтобы они много общались. И вроде бы Хоппер все больше тихоней выглядит, а вот на днях, когда Эмма собиралась зайти к нему переговорить про Генри, то слышала, как он орал в своем кабинете так, что в коридоре слышно было! Кажется, с редактором местной газеты, Сидни Глассом, ссорился.
А Гласс этот! Вот уж кто маньяк! Как он вообще раскопал все эти полицейские отчеты? Да, в свою бытность охотником за головами, Эмма частенько «превышала пределы допустимого» при задержании объектов. Но они же преступники! Подумаешь, пару ребер одному сломала. Ну, руку еще одному… А у того, последнего, сотрясение мозга было. Да много чего по мелочи. Но как раз полиция всегда относилась к таким вещам с пониманием, когда Эмма доставляла им давно разыскиваемых бандитов, хоть и слегка помятых. А Сидни Гласс пришел к ней прямо в гостиницу (это было еще до того, как Эмма переехала к Мэри-Маргарет), вывалил перед ней стопку распечаток и прямым текстом высказался, что если, мол, мисс Свон будет доставлять слишком много неприятностей всеми уважаемой мэру Миллс, то он опубликует вот эти записи. И, например, тот же Генри будет очень огорчен и разочарован, узнав, как его новая мама ломает кости и прошибает черепа ни в чем перед ней не повинным людям.
А после того, как Эмма стала помощником шерифа, Гласс наведался еще раз с теми же распечатками и нагло заявил, что в интересах Эммы сотрудничать с ним и при случае помогать в журналистских расследованиях. Мол, шериф Грэм в курсе и с пониманием относится к частным расследованиям Гласса.
Шериф Грэм, конечно, славный и милый, взял ее на работу вместо того, чтобы выдворить из города, как настаивала мэр. Но, как и все в городе, со странностями, чтобы не сказать больше. Вроде бы и поглядывает на Эмму влюбленно, а при этом рассказывает про какие-то дурацкие сны о прошлых жизнях. И глаза при этом безумные. Кто ж так за девушкой ухаживает?! Или вот после того, как Эмма отыскала сбежавшего из больницы Дэвида Нолана, Грэм заперся с ней в кабинете главврача якобы для того, чтобы показать ей, как правильно заполнять полицейские отчеты. И что? Они полночи заполняли чертовы отчеты! Кто же так делает! Эмма думала, что заснет от скуки.
А еще весь город знает, что он спит с Региной.
Наверно, из-за этого, ну, и из-за Генри, конечно, Регина не пригласила Эмму на свой день рождения, хотя это общегородской праздник, практически все получили приглашения, кроме совсем уже обслуживающего персонала и работяг. Но Эмма все равно придет! И пусть попробует Миллс что-то сказать! Может, Эмма пришла за порядком следить как представитель полиции? Хорошо бы с Генри увидеться. Да и Регину лишний раз позлить.
Нечего ее мальчику делать в этом дурацком городе. Не удивительно, что все эти сумасшедшие так задурили ему голову, что он теперь бредит Спасительницей. Пора, пора его спасать. Только надо найти что-то такое на Регину, чтобы ее любой суд лишил родительских прав. А там уже Эмма усыновит его обратно.
шериф ГрэмГрэм. Все по канону: старательный, добропорядочный шериф маленького провинциального городка. Ну, как добропорядочный? Нередко проводит вечера в кафе «У бабушки» за бутылкой виски и невинным флиртом с Руби, частенько ночует у мэра, заглядывается на своего нового помощника Эмму (и по этому поводу постоянно старается найти для нее такие задания, чтобы работать над ними вместе).
Последний раз они с Эммой очень душевно провели полночи в кабинете главврача городской больницы после того, как нашли и вернули на место сбежавшего из реанимации коматозника. Воспользовавшись тем, что Вейл должен был тщательнейшим образом проверить состояние больного, Грэм оккупировал его стол и показывал Эмме, как правильно заполнять бесконечные бумаги в отчет о произошедшем.
Вот разве что на той неделе пришлось втайне от Эммы замять одно дельце: Джефферсон Хэттер застал журналиста Сидни Гласса, когда тот вломился в его особняк (вероятнее всего, искал материал для свеженькой сенсации). Джефферсон проявил себя на удивление здравомысленно и сдал незадачливого взломщика полиции в лице шерифа. Только вот пришлось Гласса по дороге в участок отпустить, т.к. он напомнил Грэму о некоторых крайне неприятных случаях о «пропаже» некоторых неудобных Регине горожан. После каждого очередного случая Грэм много ночей подряд просыпался в кошмарах, заново переживая во сне каждый свой выстрел. А тут еще Гласс со своими напоминаниями… Все опять, как живое, перед глазами встало.
Если все это всплывет, то Регина, конечно, выкрутится, а вот Грэм – нет. Так что приходится закрывать глаза на выходки Гласса – то он слежку за кем-нибудь устраивал, то «жучок» в кабинете Арчи поставил, теперь вот окончательно обнаглел и попался на взломе. Надо будет в следующий раз при аресте обыскать его – авось у него в записной книжке или смартфоне найдется что-нибудь, чтобы его приструнить в ответ.
ДжефферсонБезумный Шляпник. Джефферсон, один из троих нормальных, в этом городе потерявших память безумцев считается сумасшедшим. Он невероятно богат, но ему не на что и не на кого тратить деньги. Он каждый день проходит в шаге от своей дочери, но проклятие не дает заговорить с ней. Он помнит номер каждого мира на дверях внутри Шляпы, но все его шляпы мертвы, и ему некуда идти. Дверь с номером «два-семь-шесть» снится ему каждую ночь. За этой дверью – лесная избушка, а в ней на полу криволапый плюшевый заяц весь в заплатках. Дверь под номером «четыре-девять-два» приходит к нему в кошмарах. В память о том, что осталось за этой дверью, он носит в кармане потертую игральную карту. Червонную Королеву с надменным взглядом и презрительно поджатыми губами.
Единственное настоящее развлечение, выпавшее на его долю за все эти годы – Сидни Гласс. Вот уж кто настоящий псих! Он решил, что Джефферсон – педофил или что-то вроде и что присматривает за своей ненаглядной Грейс для того, чтобы подкараулить ее и сделать что-то плохое. Поначалу было очень забавно наблюдать, как Гласс издалека следит за ними двумя, думая, что никто его не видит, а потом приходит со своими записями и фотографиями. Весело было делать испуганный вид и соглашаться на все условия. Потом это стало надоедать, да и сколько можно платить этому глупцу за то, что он разыгрывает свою роль шантажиста каждый раз одинаково. Наскучило уже!
А когда Джефф отказался в очередной раз платить за молчание, Гласс подослал к нему Лероя с металлическим прутом и посланием: на днях в газете появится статья про сторибрукского педофила, угрозу всех детишек, да с такими доказательствами, что не отвертишься. Шляпник от Лероя, конечно, сбежал, но, кажется, ребро в левом боку все-таки треснуло, да и синяки на всю спину. Пришлось заглянуть в городскую больницу к старому приятелю Виктору Франкенштейну. Хоть он и не помнит ничего, но руки у него по-прежнему золотые.
Но вот когда Джефферсон застал Гласса, вломившегося ночью в его особняк и копающегося своими грязными ручонками в фотографиях Грейс, то разозлился уже не на шутку. С трудом подавив желание застрелить мерзавца на месте, вызвал полицию и сдал Гласса прямо в руки шерифа. А когда на днях увидел журналиста возле школы, мало того, что на свободе, так еще и разговаривающим с его дочкой, то понял, что пора заканчивать этот балаган. Несколько дней слежки – и Шляпник знает расписание дня редактора газеты. Каждое утро перед работой Сидни завтракает кофе и сэндвичем в кафе «У бабушки». Хорошее место!
Сегодня утром Джефферсон подошел к столику Гласса, как раз когда Руби несла поднос с его заказом. Она всегда не прочь пофлиртовать и между двумя комплиментами и ненавязчивым прикосновением к ее обнаженному плечу не обратила внимание, как Джефф тряхнул рукой над подносом, и с его ладони в кофейную чашку упало несколько мелких белесых кристаллов. В продолжение спектакля Шляпник сел за столик и отыграл прекрасную сцену жаркого спора, не переходящего, впрочем, в заметную со стороны ссору. Гласс сегодня был какой-то вялый и замкнутый, но кофе допил, это главное. И если вечером он явится на день рождения Регины (а она не могла не пригласить прессу на свой праздник), то скучно не будет никому! Пусть попробуют вычислить отравителя…
А ему пора. Засиделся он в этом городишке. У Регины должна где-то храниться его Шляпа. Проклятие или не Проклятие, но он вернет себе Шляпу, сгребет в охапку Грейс и отправится домой. Или в любой из магических миров, давно уже ждущих за мириадами дверей в полутемном зале.
РубиРуби. В целом Руби была довольна своей жизнью – много людей вокруг, много внимания, всегда в гуще событий. Если не хватило общения за день в бабушкином кафе – можно провести вечер, а то и ночь в «Кроличьей норе». Или подработать, если там официанток не хватает, или весело потратить заработанное. Опять же, послушать, кто о чем с пьяну болтает, чтобы быть в курсе городских сплетен и новостей.
Конечно, ей бы хотелось работать в офисе шерифа (а вдруг удастся закадрить Грэма и у Регины отбить!), но раньше бабуля не отпускала, а теперь место помощника занято приезжей, Эммой Свон. Но Руби не отчаивается и при любой возможности демонстрирует Грэму лучшие свои качества. Глядишь, и получится когда-нибудь занять место Эммы!
Правда, это только в том случае если Сидни Гласс сдержит свое слово и никому не расскажет то, что он вызнал… Да не просто вызнал, а даже сфотографировал, сволочь такая! Руби и сама не помнила, где бродит под полнолуние. На полную луну на нее находит что-то, то ли бежать хочется, то ли безудержно веселиться, то ли выть и плакать. Она даже к Арчи ходила на прием жаловаться. Арчи внимательно выслушал, списал ежемесячные скачки настроения на ПМС и выписал какие-то травки. У Руби от них нос чесался и чихать хотелось. Так что ну их! И никакой это не ПМС, как оказалось.
Несколько месяцев назад на нее как-то особенно сильно «накатило». Ну, не то чтобы само накатило… Это Руби, надо признаться, «накатила» лишнего в «Кроличьей Норе» … Хотела познакомиться с кем-нибудь, хорошо провести ночь. А вместо этого проснулась утром на полу в прихожей, на бабушкином вязанном коврике, замурзанная вся, косметика размазана, в одном белье – и то вымазано в земле. Правда, бабушка потом, когда сердиться перестала, пояснила, что пришла-то Руби в платье, только оно в совсем уже непригодном виде было, так что бабуля его выкинула.
А потом к ней как-то вечером в кафе подошел Сидни Гласс и показал фотографии. На них была Руби в том самом платье. В лесу. С каким-то незнакомым парнем (кажется, это он ей тогда в «Норе» приглянулся). И еще фото, тоже с этим парнем и Руби на нем. И еще. И еще. Только на тех фото он уже мертвый…
За свое молчание Гласс требовал от Руби выполнения всяких мелких заданий – то подсесть за столик к нужному человеку, когда тот уже достаточно опьянеет. Ну, или подсесть и подпоить. И выспросить всякое, а потом Глассу доложить. А не получится так выспросить – то и пособлазнять. С глупенькой красивой Руби пьяные мужчины обычно очень разговорчивы, так что это не трудно.
А вот когда Гласс велел назначить свидание одному из журналистов его газеты в самое полнолуние… ну, понятно, с каким результатом… вот это Руби совсем не понравилось. Но делать было нечего! Она же не может всю свою жизнь загубить – и все, что сейчас есть, оно же тоже неплохо, и мечты стать помощником шерифа, и мечты о Грэме, да и бабулю жалко, как бы с ней опять инфаркт не случился, если она узнает… А Гласс пригрозил опубликовать самые кровавые фото на первой странице газеты. Так что нечего было делать, только согласиться.
Грэм потом поискал-поискал по лесам волка, который загрыз несчастного, но, понятное дело, не нашел. Зато с тех пор немножко на волках двинулся. Но он все равно душка, и Руби нравится даже двинутый!
Поэтому Руби не станет никому рассказывать, как она недавно, блуждая ночью по сторибрукскому лесу, забрела до самого особняка сумасшедшего Джефферсона и видела, как Грэм сначала арестовал, а потом отпустил Гласса. Видно, тот и шерифу чем-то пригрозил, сволочуга пронырливая.
А еще она сегодня утром видела, как Джефферсон застукал Гласса в кафе и что-то ему втолковывал. Но это тоже никому особо не расскажешь – подумаешь, посидели двое за завтраком, поговорили не слишком дружелюбно. Гласс все отгораживался, делал вид, что не понимает, о чем там Джефф толкует, а тот покипятился-покипятился, успокоился, допил свой кофе и ушел. Видно, собираться на сегодняшний прием у мэра. Кстати, Руби тоже там будет. Конечно, ее бы мэр ни за что бы не стала приглашать в гости, но официантки-то на приеме всегда нужны! Зато она вроде как тоже поучаствует. И Грэм там обязательно будет. Может, она даже потанцует с ним под конец вечера, когда уже все наедятся-напьются и разносить будет особо-то и нечего.
АстридАстрид. Самая тихая и застенчивая девушка в монастыре и тем не менее – далеко не образцовая христианка. Наверно, это все из-за мечтательности, склонности фантазировать и любви ко всему мистичному и волшебному. А уж какой выговор она могла бы получить от Матери-Настоятельницы, если бы та обнаружила у Астрид в тумбочке стопку дешевых книжонок про всяческую экстрасенсорику, ворожбу, вызывание духов и прочую мистическую чепуху!.. А еще она тайно носит в кармане талисман, на котором выгравированы астрологические символы Рыб, Овна и Весов. Астрид не помнит, откуда он у нее, но очень любит и хранит, как отголосок воспоминаний о чем-то далеком и несбыточном. За это ей, честно говоря, тоже положена была бы выволочка.
А еще доктор Вейл так и не подписал ее ведомость об отработанных в больнице часах в качестве волонтера. Она зря прождала в его кабинете больше получаса и получила выговор за опоздание к вечерней службе.
И это не говоря уже о своей феноменальной рассеянности. Пару недель назад, выписывая ежемесячные монастырские чеки на благотворительность, Астрид ошиблась на одну несчастную запятую и вместо 120.00$ выписала местному приюту для бродячих животных при ветеринарной клинике 12 000$. Это и так-то была катострофа. Когда подойдет время платить ежемесячную аренду, в монастырской кассе не окажется денег, и мистер Голд несомненно выгонит несчастных монашек на улицу.
Но хуже всего то, что об этом прознал редактор местной газеты Сидни Гласс. Он нагло заявился прямо в монастырь и затребовал встречи с Астрид. Показал ей распечатки каких-то документов из интернета и из кассы ветеринарной клиники, пригрозил, что расскажет сестрам, кто пустил их по миру, а потом еще и показал ужасные, ужасные фотографии.
Дело в том, что один местный пьянчужка, вообще-то очень славный человек, хоть и любит выпить, повадился приходить под окна кельи Астрид и разговаривать с ней. Нет-нет, ничего предосудительного, Астрид даже надеялась наставить его на путь истинный с помощью их вечерних бесед. Но оказывается, этот ужасный человек, Гласс, сфотографировал одну из таких встреч. И это выглядело… очень нехорошо. Как будто Лерой пришел на свидание и пытается влезть в окно кельи, а Астрид то ли помогает, то ли зовет его, но в любом случае явно не протестует.
Представив себе все последствия разоблачения, Астрид, скрепя сердце, пришлось согласиться на условия Гласса: рассказать ему кое-что из того, что она знала о шалостях сестер и их отступлениях от устава монастыря, а недавно он заставил ее сначала передать Лерою какие-то инструкции, а потом забрать у него небольшой сверток и отдать Глассу при его следующем визите. Правда, надо отдать ему должное – за успешную «работу» он выдал Астрид и Лерою 3 000$ на двоих, а Лерой, добрая душа, свою долю отдал Астрид на покрытие долга перед монастырем.
И все-таки еще 9 000$ необходимо достать в ближайшее время, чтобы спасти и свое честное имя, и монастырь от разорения. Да сохранят нас Рыбы, Овен и Весы!
А тут еще новые хлопоты: Регина Миллс прислала в монастырь приглашение на одну персону на прием по поводу дня рождения мэра. И Мать-Настоятельница не терпящим возражений тоном велела Астрид представлять монастырь на этом празднике. И что ж делать? Придется пойти.
ЛеройЛерой. Известный на весь город как пьяница и дебошир, не реже раза в неделю ночующий в камере у Грэма – казалось бы, на чем можно его поймать, чем прижучить? Так ведь нет! Нашел Сидни Гласс, журналюга пронырливый, чем накрепко взять Лероя за жабры! Подсмотрел, как Лерой по пьяни ходил под окошко к своей ненаглядной Астрид. Да не просто подсмотрел, а сфотографировал! Ничего они там плохого не делали, Астрид – невиннейшее создание, только то и делает, что морали его заблудшей душе читает, а на фото выглядит так, как будто он к ней ночью в окно лезет, а она вроде как и не против. Достаточно, чтобы Настоятельница ее примерно наказала, а то и выгнала (особенно учитывая то, что Астрид где-то там протратилась, и из-за нее монастырская касса теперь пуста). И на весь город же стыдоба, засмеют.
Так что теперь ради того, чтобы Гласс не погубил любимую, Лерой у него на побегушках: то велит, кого надо в подворотне арматуриной огреть (должники его, что ли, или еще какие недруги? Лерою-то без разницы, что чокнутого богатея Джефферсона отлупить, что какого-то мелкого журналистишку из редакции Гласса), а то вот дал задание к самому мистеру Голду в лавку вломиться и чего надо вынести. Потом Астрид эту штуку отдать, а она уже Глассу передала, когда он к ней заглянул. Кубик-то золотой – это Гласс затребовал, а колечко Лерой сам, по своему почину для Астрид взял, подарок. У Голда-то мелочь всякая под прилавком горой навалена, авось не хватится колечка.
Но тут надо отдать Глассу должное, за опасность да труд заплатил. Выдал на двоих аж 3 000$. Но Лерой свою долю Астрид отдал, ей нужнее. И без того еще 9 000 где-то добыть надо и чем скорее – тем лучше, пока Настоятельница не проверила монастырскую кассу.
Он и так сейчас берется за любые подработки, чтобы, может, хоть копеечкой помочь. По ночам охранником в больнице работает, если еще какие-то работы по больнице нужны – так он и аппаратуру в реанимации таскать не отказывается, и проводку чинить у главврача в кабинете, даже полы мыть за прихворавшего санитара. Лишь бы платили.
Намедни узнал, что Настоятельница посылает Астрид заместо себя к мэру на праздник – так вызвался в мэрию праздничные лампочки-гирлянды монтировать. И милую лишний разок увидеть, и выпить-закусить на халяву. Да и, может, помочь Астрид денег раздобыть, чем черт не шутит.
Хотя с выпивкой и правда пора завязывать, а то уже и мерещится всякое… Один раз почудилось, когда с ночной смены из больницы шел, будто вышла из леса наша Руби, официанточка из кафе, вся в грязище да кровище перемазанная, сама страшная, взлохмаченная, платье подрано. Жуть. А проморгался – вроде и нет ничего.
А другой раз еще дурнее: вроде как Сидни Гласс ночью посреди улицы бежит со всех ног, а в руках шляпа здоровенная, старинная, как будто на маскарад собрался. Только какой в Сторибруке маскарад? Да еще и ночью.
Нет, права Астрид, пора завязывать пить. Ну, или хотя бы не напиваться до чертиков.
Доктор ВейлВейл. Разумеется, как и все граждане Сторибрука, не помнит о том, что раньше был доктором Виктором Франкенштейном, но талант к медицине, особенно хирургии, а также страсть к исследованиям остались. Также он не помнит, что в родном мире у него остался брат, которого он пытался реанимировать с понятным исходом (получился тот самый монстр), но испытывает смутную тоску, которую попеременно глушит выпивкой и краткосрочными любовными похождениями или уходит с головой в эксперименты по трансплантации и реанимации. А поскольку доктор Вейл является главврачом Сторибрукской городской больницы, это дает ему широчайшие полномочия и возможности, а также множество связей с самыми влиятельными людьми города.
В частности, он ставит свои эксперименты на человеческом материале, используя тех пациентов психиатрического отделения, у которых нет семьи или кем родственники не интересуется. Психиатрическое отделение находится в одном из подвальных этажей больницы, а тайные лаборатории Вейла – этажом ниже.
Достиг впечатляющих результатов, но опубликовать их по понятным причинам не может. Пока только тщательно документирует все эксперименты, выделив под стеллажи с документацией целое помещение на лабораторном этаже. Самые важные данные конспективно складывает в отдельную папку, которую хранит в своем кабинете.
Пронырливый редактор местной газеты Сидни Гласс через шантаж и подкуп мед.персонала вызнал некоторые крохи информации, но конечно, не способен оценить масштаб и значение происходящего для науки. Зато теперь у Вейла нет недостатка в материале для опытов – в обмен на свое молчание Гласс сплавляет в психушку неугодных ему людей. Между Вейлом и Глассом даже установилось подобие дружеско-деловых отношений с совместным распиванием коньяка в кабинете главврача.
В один из таких вечеров раздобревший от выпивки Сидни упомянул, что из всех информационных нитей, которые он держит в своих руках, кое-какие могут быть полезны и Вейлу. После еще нескольких глотков и серии осторожных, но настойчивых расспросов он с самодовольным видом рассказал, что в курсе некоторых личных дел даже Регины Миллс! И Гласс точно знает, что она бьется над одним древним алхимическим рецептом, обещающим восстанавливать даже очень поврежденное здоровье и чуть ли не поднимать мертвых. Как раз в тему интересов Вейла, э?
Вейл, конечно, в алхимию не верит, но мало ли какие малоизученные свойства растений и минеральных соединений могли использовать в прежние века? В конце концов заплесневелые хлебные корки использовали в народной медицине задолго до того, как наука нашла в них пенициллин!
Помочь раздобыть рецепт Гласс наотрез отказался и вообще замкнулся, сообразив, что сболтнул лишнего. Так что сегодняшний прием по поводу дня рождения мэра – своевременная возможность аккуратно побеседовать с Региной по этому поводу.
К тому же за вечер надо будет решить еще один вопрос. Практически вопрос жизни и смерти. Дело в том, что доктор Вейл после каждой очередной серии своих экспериментов и подведения развернутой отчетности составляет краткий обзор полученных результатов и прячет в отдельную, особую папку, хранящуюся в его кабинете. Предыдущий раз он вносил в нее новые данные две недели назад, а сегодня утром, желая добавить еще одну страницу, не обнаружил папку на месте! Это катастрофа! Если папка попадет не в те руки… И меньшее из зол, если в руки какого-нибудь шантажиста. И вот если она дойдет до Грэма!.. Наш принципиальный шериф ни перед чем не остановится, чтобы законно и в соответствии с процедурой метафорически стереть Вейла в порошок.
Папка лежала в отдельном, тайном отделении письменного стола в кабинете Вейла. Чтобы ее отыскать, вору нужно было остаться в одиночестве в кабинете на какое-то время. К сожалению, за последние 2 недели таких случаев было предостаточно. Начиная с той субботы, когда Регина ворвалась к Вейлу в кабинет и долго, настойчиво, то угрозами, то обещаниями всяческих благ пыталась заполучить хотя бы несколько кристаллов цианистого калия. В итоге Вейл сдался и сходил в лабораторию за флаконом, молча недоумевая, зачем устраивать такой спектакль по поводу проблемы, которую можно самостоятельно решить на собственной кухне с помощью химикатов, купленных в обычной аптеке, пары термостойких колб и спиртовой или газовой горелки. Пока он ходил, у Регины было достаточно времени, чтобы покопаться в его столе.
Потом суматоха, связанная с «воскресшим» коматозником Ноланом. Сколько постороннего народу толпилось в реанимационной палате и отиралось под кабинетом Вейла? А когда Нолан был найден, и Вейл возился, осматривая его и распоряжаясь о проведении всех необходимых анализов, шериф с помощницей как раз заперлись в кабинете Вейла якобы для составления протокола. Очень подозрительно! Могли ведь и не сексом заниматься, а по ящикам стола шарить! А что Грэм не выдвинул обвинения сразу – так, может, он все это время втайне ведет расследование, чтобы в итоге прижать Вейла наверняка.
А еще на неделе заходил этот подозрительнейший тип, Джефферсон. Повод-то у него был самый настоящий – ночью на улице его подкараулил хулиган с железным прутом, и Джефферсон должен благодарить судьбу за то, что вовремя сбежал, отделавшись одним треснувшим ребром и гематомами во всю спину. Но и время осмотреть стол у него было, когда Вейл ходил за перевязочным материалом. Гонять в перевязочную одного из самых богатых людей города, когда тот не хочет обнародовать свои проблемы – себе дороже. Кто же знал, что папка пропадет, и каждый окажется потенциальным вором?
Кто еще? Как-то в ночную смену Вейл приводил к себе в кабинет официантку, на которую давно положил глаз. Она все это время и не отказывается, но и не соглашается. Почему бы не дать девушке поломаться? Все равно никуда не денется. Но стоило Вейлу выйти за бутылкой коньяка и бокалами, как почти уже распакованная Руби подобрала закинутую на кресло блузку и сбежала из кабинета. Вряд ли глупышка знала, что искать, но и сбрасывать ее со счетов нельзя. Мало ли…
Несколько дней назад, когда Вейл как раз проведывал своих подвальных подопечных, в его кабинете сидела и ждала монахиня из больничных волонтеров. Сам Вейл ее не видел, но ему передали, что некой Астрид (это которая? тихоня с большими овечьими глазами?) очень нужна была его подпись на какую-то монастырскую ведомость о волонтерских работах, но она его не дождалась, торопилась на вечернюю службу. Может, потому и сбежала, не дождавшись, что нашла, что не надо?
Да кого угодно можно подозревать! Хоть уборщицу, которая каждый день полы в кабинетах больничной администрации моет, хоть электрика, который здесь недавно сгоревшую проводку менял. Тоже ведь полдня возился. Вейл за это время успел и утренний обход сделать, и в подвальную лабораторию наведаться. Кстати, подозрительный электрик! Он же вроде бы ночным охранником в больнице работает?
Не говоря уже о Сидни Глассе, который всегда готов сунуть нос в чужие тайны. Правда, как раз его Вейл старался надолго одного в кабинете не оставлять. Но много ли этому ловкачу надо?
В любом случае, проблему нужно решать и срочно.
Кстати, Вейл на игре роскошно выкрутился, чтобы замести следы своей преступной деятельности в больнице: он просто съездил туда, чтобы прихватить реактивы для анализов на яд и инструменты для вскрытия трупа. И отсутствовал столько, сколько ему было нужно, чтобы раздать все указания.
кому интересно - содержимое той самой папки доктора Вейла, которая активно курсировала по игре и была предметом забот Вейла, Грэма, Гласса, Руби и Регины. не особо информативное, честно говоря, но местами забавное.Папка представляла собой несколько условный набор листков, на которых было написано следующее:
Правильно оформленные, тщательно задокументированные данные по использованию различных химических препаратов, хирургического воздействия на отдельные периферические нервные пути, электромагнитного воздействия на головной мозг и периферические нервные узлы.
Здесь только выжимки наиболее интересных с точки зрения науки случаев и наиболее успешных экспериментов.
Хоть сейчас в научный журнал. Только выводы оформить.
Несколько страниц материалов о многолетней серии экспериментов с электрошоком.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Слэеру.
Несколько страниц материалов об экспериментах по хирургии глазных нервов, серии операций по трансплантации левого глаза и действии электромагнитных полей на приживление пересаженного органа.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Блайндмаусу.
Несколько страниц материалов об экспериментах по комплексному применению направленного электрошока и химических препаратов для лечения истерии и двигательной гиперактивности с приступами судорог. За проведенные годы исследований испробованы комбинации различной интенсивности электрошока и разных химических препаратов.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Роудраннеру.
Несколько страниц материалов об экспериментах по лечению слабоумия путем резекции и пересадки отдельных комплексов клеток головного мозга в сочетании с интенсивной химической терапией. Доноры клеток мозга указаны под кодовыми номерами. Имена, диагнозы и подробное описание хода операций – в соответствующих номерам папках.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Доу.
Несколько страниц материалов об экспериментах по влиянию электрошока и комбинированных химических препаратов на восстановление памяти и базового интеллект. Отмечен как уникальный и сложный случай особой резистентности пациента к различным воздействиям. С момента начала эксперимента положительной динамики не наблюдается.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Френч.
Несколько страниц материалов об экспериментах по трансплантации кроветворных органов с одновременной интенсивной химической терапией. Влияние на приживление пересаженный органов вынужденного обездвиживания пациента. Взаимодействие иммунодепрессантов и транквилизаторов при постоянном введении в повышенных дозах.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Варгоши.
А теперь порядок событий накануне дня рождения Регины:
В ночь перед праздником Лерой вламывается в подсобку лавки Голда, уносит оттуда портальный куб и прихватывает колечко. Идет в монастырь, передает Астрид сверток с кубом для Сидни Гласса и дарит колечко. Ни Лерой, ни Астрид не знают, что колечко содержит капельку магии.
Позже той же ночью в монастырь пробирается Гласс, забирает кубик, платит Астрид за работу и выведывает у нее еще кое-какую информацию о всяких неуставных штучках развеселых монашек. Этой информации у него уже накопилось достаточно, чтобы идти к Матери-Настоятельнице.
А у Настоятельницы, которая по факту и человеком-то не является (Reul Ghorm в каноне – это некая персонификация древней магии сказочных земель, стихийная сила, при чем очень могущественная), со времени прибытия в Сторибрук Эммы начались спонтанные всплески смутных воспоминаний, которые и самой-то Настоятельнице казались безумием, но со временем все больше завладевали ее разумом. Таким образом, когда Гласс направлялся к административному корпусу монастыря, он как раз застал и сфотографировал на мобильный попытки Настоятельницы, одетой в свежесшитую голубую пачку, взлететь с крыши. Ему самому это показалось скорее забавным чудачеством, но когда после предъявления списка грехов сестер (не произведших на Настоятельницу особого впечатления, т.к. она была в курсе, успешно заметала следы во имя репутации монастыря и была готова договариваться о мирном решении вопроса) Сидни вспомнил еще и показать эти самые фото, Настоятельница пришла в некоторое помраченное состояние рассудка, взорвалась и велела репортеру убираться. Гласс пообещал опубликовать веселые фото в завтрашнем номере Сторибрук Дейли Миррор, развернулся и отправился к машине, припаркованной в стороне от монастырских ворот. Перепуганная Настоятельница, категорически не желающая попасть в психиатрические подвалы к доктору Вейлу, не нашла ничего лучшего, чем догнать Сидни на полпути и огреть по затылку попавшимся под руку кирпичом. Картина маслом: глухая ночь, еще более глухая монастырская стена, лес вокруг, Мать-Настоятельница с кирпичом в руке стоит над телом бездыханного Гласса. И тут у Гласса начинает звонить мобильный. Настоятельница хватает чертову штуковину, нажимает кнопки, лишь бы тот перестал верещать, слышит незнакомый голос, не знает, что ответить, сбрасывает звонок. Собирается с мыслями, кое-как оттаскивает тело Гласса в заросли, в задумчивости смотрит в мобильном его расписание на завтра и понимает, что Гласса хватятся практически сразу, т.к. расписание встреч у него плотное. Попутно Настоятельница видит несколько разных интересных фото сторибрукцев и понимает, что не ее одну Гласс шантажировал. В процессе у нее созревает план, дающий хотя бы небольшую отсрочку для заметания следов. В отчаянии и по наитию она использует единственную имеющуюся у нее крупицу фейской пыльцы (а надо сказать, практически у всех в Сторибруке были «сувениры» из прошлой жизни, об истинном смысле которых они не помнили – лишняя издевка со стороны Регины) на то, чтобы изменить внешность и превратиться в Сидни Гласса. Вынимает из кармана у покойного пригласительный на завтрашний (уже сегодняшний, скоро рассвет) прием у мэра, берет его портфель. Мобильный выключает и прячет на трупе, т.к. не хочет оказаться в ситуации, когда привселюдно не будет знать, что ответить на звонок какого-нибудь секретаря газетной редакции.
Наутро, следуя расписанию Сидни, Настоятельница под его личиной идет завтракать в кафе «У бабушки». Там сталкивается со Шляпником, не знает, что конкретно отвечать на его намеки и претензии, теряется и не замечает, как Шляпник кладет в кофе долгодействующий яд, пытаясь отравить Гласса, который уже несколько часов, как упокоился в лесу под стенами монастыря.
В назначенный час Голубая Фея под видом Гласса идет на праздник к Регине. Там многие подходят к ней с претензиями, вопросами, требованиями. Поскольку она уже видела кое-что в мобильном у Гласса, то не слишком удивляется, только пытается отвечать насколько возможно обтекаемо, чтобы не выдать себя. Сверток, полученный Глассом от Астрид, отдает Регине, т.к. этот пункт был особо подчеркнут в расписании (у мастеров была надежда, что Регина захочет отравить Сидни имеющимся у нее цианидом, для пущего закручивания сюжета, но это ружье, похоже, просто не успело выстрелить). Через какое-то время шляпников яд начинает действовать, но, как мы помним, Ру Горм – слишком крутая штука и не человек даже вовсе, поэтому Фея-Сидни только впадает во что-то вроде комы. Но на вид вполне труп.
Тут по задумке должно было происходить расследование убийства. Но народ как-то не заинтересовался тем, кто же порешил ненавистного всеми репортера, не бросился переводить стрелки друг на друга, а только вздохнул облегченно и занялся решением своих, и без того имевшихся в количестве, проблем (эх, надо было мочить кого-то более эмоционально-значимого для присутствующих!). А по идее, можно было сложить разбросанную по игрокам информацию о ритуале вызова духов, вызвать дух Сидни Гласса и задать ему 3-4 вопроса (в зависимости от того, сколько людей приняло бы участие в ритуале вызова). Собственно, для этого практически у всех и были те или иные «сувениры» из сказочного прошлого, содержащие по капельке магии. Конечно, всю интригу он бы не раскрыл (все-таки Гласс не видел лица того, кто его стукнул кирпичом), но пищу для размышлений и нити для распутывания подбросил бы. Кстати, отсутствие у трупа мобильного и состав того, что нашлось у Гласса в сумке, тоже было подсказкой.
Далее. По поводу скандального выпуска газеты дело обстояло так:
Сидни позаботился о «подстраховке» и приготовил спецвыпуски газеты со всей имеющейся у него провокационной информацией. Кое-кого из особо опасных с его точки зрения шантажируемых он предупредил, что если с ним что-нибудь случится – газета немедленно пойдет в тираж. В частности, экстренный выпуск с анонсами был заготовлен заранее (потому там и не было ничего про безумства Настоятельницы), и с редакцией газеты было оговорено, что если Гласс не выходит на связь дольше 12 часов, то в город вбрасывается листок с анонсами, такой себе предупредительный выстрел.
Сотрудник, готовивший обычный утренний выпуск газеты и звонивший Глассу перед рассветом, заподозрил неладное еще тогда, когда Настоятельница сбросила его звонок, а потом выключила телефон. Через 12 часов попыток дозвониться (как раз в разгар праздника у Регины) экстренный выпуск разошелся по Сторибруку, в том числе пачка листков попала на порог особняка мэра.
А еще у Регины был сейф. В нем лежала шляпная коробка (уже пустая, т.к. джефферсонову Шляпу выкрал несколько дней назад Сидни), подарок Вейла (что-то вроде амфетамина, только более безопасного, хоть и с побочками. жаль, не сыграл – могло бы быть смешно) и прелюбопытнейшая папка со страницами из психологических файлов Арчи Хоппера (как доказательство того, что он сливал Регине информацию, а заодно и лишний камешек в огород Регины на случай, если бы Эмма захотела ее прижать). Сейф можно было попытаться вскрыть. Правда, в доме, набитом копами, да еще и в присутствии где-то рядом хозяйки это было бы более чем рискованно.
Все это время кубик-портал лежал в сумочке Регины рядом с прочими магическими вещицами и «подзаряжался» магией. К тому моменту, когда Регина решила посмотреть, что это у нее так «фонит» в сумке, он был вполне готов к работе. Поскольку у Регины не было информации о том, что именно и как выставлять на гранях, то при перемещении граней открылась большущая воронка размером с холл особняка, ведущая в некий никому не ведомый мир под багровыми облаками, представляющий собой кровавого цвета океан с торчащими из него скалами. Зато магический. Так что ко всем гостям, провалившимся в портал, вернулась память об их сказочном прошлом. К магам вернулись магические силы. К Ру Горм тоже, так что она окончательно регенерировала от последствий отравления и одновременно обрела свою привычную фейскую форму с крылышками. Подразумевалось, что это тоже ниточка к распутыванию истории убийства Сидни, но Голубой Фее поверили на слово, что она просто мимо пролетала, и на этом переключились на более насущный вопрос: как попасть домой.
Вариант крутить кубик наудачу не рассматривался, т.к. миров много, не все пригодны для жизни, и даже в пригодных мирах нет гарантии, что портал не откроется где-нибудь над морем или над жерлом извергающегося вулкана. Тем более, что таким манером можно скакать по мирам бесконечно и так и не попасть в единственный желаемый.
По игрокам была раскидана информация, что именно собирать на гранях кубика: в центре знак солнца плюс цифры с «номером» мира (номера миров знал Шляпник, т.к. видел их на дверях в зале внутри Шляпы) плюс знаки зодиака (для Сказочного мира это были рыбы-овен-весы), плюс вертеть должен быть урожденный человек, а стоять он должен был при этом лицом на север. Алгоритм того, что в каком порядке делать, знал мистер Голд (но он не знал, какие именно цифры и знаки складывать). Таким образом, скооперировавшись, скинувшись информацией и сторговавшись с Румпельштильцхеном, все могли попасть в Сказочный мир. Как вариант – Шляпник еще знал номер Страны Чудес.
Но многим нужно было обратно в Сторибрук. Румпельштильцхену – продолжить поиски сына, Регине и Эмме – к Генри, Руби – к бабушке и завалявшемуся где-то в Сторибруке красному плащу, Шляпнику – к дочке.
Ранее, до Большого Проклятия Шляпник не мог попасть через Шляпу в наш мир, т.к. в нем не было магии. Теперь же мало того, что сам Сторибрук – продукт магического проклятия, построен магически и накрыт магическим же куполом, так в нем еще и осталось 2 немаленьких хранилища артефактов: склеп Регины и лавка Голда. Так что в зале с дверями внутри Шляпы должна была появиться еще одна дверь (канон: в 01х17 Шляпник нырнул в сшитую Эммой шляпу и исчез, а потом преспокойно появился в Сторибруке в 21-й или 22-й серии).
Итак, в Сторибрук можно было вернуться двумя путями, оба из которых подразумевали создание Шляпы: если Шляпник будет добр и щедр, то он просто отведет всех в зал с дверями и покажет, в которую идти (он же не может не заметить новенькую дверь, которой раньше здесь не было!), а если почему-либо он не захочет вести всех (например, на Регину обозлится, или на Голубую Фею, или еще с кем повздорит) – то в любом случае Румпельштильцхен предусмотрительно сторговался с ним таким образом: Шляпник идет в Шляпу, смотрит номер на двери, возвращается, чтобы сообщить этот номер Румпельштильцхену, машет всем рукой и валит. Зная номер мира, можно с помощью кубика открыть портал туда (раз уж там теперь появилось 2 крупных источника магии). Тут уже кто как сторгуется с мистером Голдом. Теоретически, можно было еще выклянчить волшебный боб у Голубой Феи, но она бы очень сопротивлялась и не признавалась, что он у нее есть. Все-таки такой раритет!
Так что дело было в шляпе. Джефферсонова родная Шляпа осталась в Сторибруке, да еще и Сидни успел утащить ее у Регины и спрятать. Так что чтобы достать Шляпу, нужно попасть в Сторибрук, а чтобы попасть в Сторибрук нужна Шляпа. Трансформирование магически из любого камня или лоскута рубашки воссоздаст только форму и внешний вид, но не свойства Шляпы (иначе любой, даже самый редкий и могущественный артефакт можно было бы клонировать, сколько угодно). После некоторого обсуждения все правильно сошлись во мнении, что шляпу нужно пошить. Как мы помним из канона, сам Шляпник даже в очень магической Стране Чудес шил тоннами только обычные, неработающие шляпы, т.е. волшебную шляпу может сшить далеко не каждый. Кто у нас далеко не каждый? Конечно, Эмма, концентрат магии трулава (т.е. самой, как нам неоднократно подчеркивалось в каноне, сильной магии). А вот из чего шить? На куске скалы посреди кровавого моря ткани у всех вдоволь (одежда), а вот швейного инструментария нет. Зато есть маги, способные такую простую вещь, как ножницы и нитки (ну, в нашем случае – клей и скотч), материализовать. Торговаться с Румпельштильцхеном никто не захотел, так что уговорили Голубую Фею. Она, может, и не особо добрая по факту, но хочет таковой казаться. Так что все необходимое для пошива шляпы она выдала задаром.
Ну, и в итоге Шляпник оказался добряком и всех развел по нужным им дверям. Условный промежуточный хэппи-энд.
Только вот сколько людей в дверь вошло – столько и должно выйти. Таким образом, поскольку в сторибрукскую дверь вошло пятеро (Шляпник, Румпельштильцхен, Регина, Эмма и Руби), то для того, чтобы вернуться с дочкой в зал с дверями, Шляпнику надо найти еще 3 попутчиков. Более того, войти в дверь Сказочного мира он не сможет, т.к. туда и так уже зашли четверо (Нова с Ворчуном, Грэм и Голубая Фея). Кстати, и к Франкенштейну в черно-белый мир он не сможет зайти из зала с дверями.
Так что, чтобы разблокировать двери Сказочного и черно-белого миров, Шляпнику нужно или уйти в какой-то другой магический мир и оттуда найти альтернативный способ попасть в Сказку, держа на голове Шляпу, в Сказке найти 3 попутчиков и вывести их из Сказки в зал с дверями. Или сторговаться с мистером Голдом и шастануть в Сказку с помощью портального кубика (благо Шляпник знает цифры, а Голд знает, куда их выставлять), а там уже опять-таки искать попутчиков, чтобы разблокировать дверь. Или не концентрироваться на Сказке, а отправиться с дочкой и прихваченными из Сторибрука тремя через Шляпу в любой другой годный мир.
А вот Нову и Ворчуна явно ждут приключения, судя по намерениям Регины продолжать командовать Грэмом с помощью его сердца, да еще и Голубая Фея вряд ли довольна своей непослушной подчиненной.
А у Вейла (как, впрочем, и у Регины) будут бооольшие неприятности с мистером Голдом, т.к. Грэм напоследок отдал тому бумаги из тайной папки Вейла, где в числе пациентов, на которых проводились опыты, упомянута некая Белль Френч. Так что не исключено, что Сторибрук ждет досрочное явление дементора-соулсакера.
А вот все-таки мастерский отчет Что скрывает ложь?
детектив по-сторибрукски, или убийца –дворецкий фея Шляпник сам нарвался.
детектив по-сторибрукски, или убийца –
После обилия прекрасных, подробных, смешных, художественных отчетов игроков это будет скорее краткий (ну, как - краткий? 2 400, если не считать персонажьих вводных, или 7 500 со вводными) пересказ того, что было задумано, какие ружья были развешаны и вообще, что происходило за кадром повествования.
Открывать на свой страх и риск, очень много букв
Сразу выскажу благодарности и восторги игрокам, особенно тем, кто спас игру в последний момент, заменив тех, кто не смог прийти – это Руби и Вейл. А вообще, каждый персонаж был звездой вечера в своей номинации.Глубокий реверанс Найклост, которая не только накурила самые интересные сюжетные решения при подготовке, но и пришла на игру, несмотря на категорически не располагающее состояние здоровья, да еще и великолепно
Заодно прошу прощения у тех, на кого исключительно злобный в тот день мистер Голд сцедил слишком много яда во время и особенно после игры (я, честно говоря, тоже была не в лучшей форме и не загнулась прямо на игре исключительно благодаря живительной силе кофеина пополам с лошадиной дозой витаминов В. ну, и фирменному бессмертию Румпельштильцхена).
Также обещаю впредь лишних десять раз переспросить, предлагая кому-то роль, нравится ли она и подходит ли игроку. На этот раз как минимум в двух (нет, минимум в трех) случаях я определенно промахнулась, настойчиво предложив нежеланную роль, что не смогло не сказаться на игре.
* * *
Итак, за некоторое время до появления в Сторибруке Эммы Свон Сидни Гласс уже шантажировал добрую (и особенно - недобрую) половину города всем, что накопал и разнюхал.
Кому интересно, могут глянуть карты, розданные перед игрой другим игрокам (еще одно извинение - впредь надо будет более прозрачно и однозначно прописывать, что из выданной информации является игровым квестом, т.к. часть из них, судя по всему, ускользнули от внимания):
Регина МиллсРегина. После прибытия в Сторибрук Эммы Свон жизнь в городе стала особенно отвратительна и невыносима. Она-то и до этого была не сахар!
Мало того, что Генри постоянно норовит убежать со Свон и вместо школы шататься по городу (пришлось в наказание запретить ему участвовать в сегодняшнем празднике и запереть на весь день в детской).
Так еще и Сидни с его щенячей влюбленностью окончательно обнаглел! Принес пачку бумажек, каких-то справок, фотографий в доказательство того, что те самые «пропавшие» сторибрукцы (эти мерзавцы думали, что могут перечить своей королеве, раз им память отшибло?!) – это ее рук дело. А уж эти его сальные намеки, что он ничего никому не расскажет, да еще и поможет следы замести в обмен на ее «благосклонность» !.. А уж когда он свою грязную лапу ей на колено положил, Регина не выдержала и с самой соблазнительной своей улыбкой, источающей больше сладкого яда, чем все яблоки с ее яблони, предложила Глассу для начала принести в доказательство силы своих чувств одну вещицу. Что бы такое абсолютно невыполнимое загадать? Да вот у Голда в лавке есть одна безделушка – старинная позолоченная шкатулка в виде кубика с шестеренками. Добудет – получит королевскую «благосклонность» (еще более соблазнительная и ядовитая улыбка), нет – значит, не так уж он ценит свою госпожу мэра. А вероятнее всего, просто не вернется после встречи с Голдом (когда это Румпельштильцхен отпускал живым кого-то, кто пытался его обокрасть?!). А даже если и вернется с призом, то расплачиваться она не собирается. На этот случай у нее припасен флакончик цианида, который она когда-то давно вытребовала у Вейла.
Затребованный кубик Регина помнит еще со времен своего ученичества у Румпельштильцхена. Безумный Шляпник принес его вместе с прочим барахлом, худо-бедно помогающим перемещаться между мирами. Там еще надо стоять лицом в какую-то определенную сторону и что-то выкладывать на гранях. Символы искомого мира, что ли? Не важно. Главное, что Голд явно считает эту вещь очень ценной.
Кстати, от Шляпника последнее время тоже одни хлопоты! Несчастный Джефферсон вконец обезумел, сидя годами в своем загородном особняке. Раз за разом пытается выклянчить обратно свою Шляпу. Неужели не понимает, что здесь, в мире без магии, он не сможет ее запустить без капли-другой магии, выжатой из какой-нибудь волшебной вещи? Так что пусть валяется в подвале, бесполезный головной убор.
А она и так уже потратила слишком много артефактов из своей коллекции, пытаясь если не вернуть Дэниела, то хотя бы еще раз увидеть его живым или поговорить с его духом. Последняя попытка была самой разочаровывающей – уже после активации волшебного перстня выяснилось, что нужно еще как минимум трое призывающих, и от каждого тоже по капле магии. И то – от всех четверых можно задать духу только три вопроса. Чтобы говорить с ним дольше нужны еще участники ритуала, по одному на вопрос. К тому же текст призыва оказался на совсем истрепавшейся до полной нечитаемости странице.
Есть еще один шанс – раздобыла в архивах городской библиотеки древний алхимический рецепт, обещающий поднять мертвого. Первые несколько попыток сварить зелье оказались неудачными, да и Регина никогда не была сильна в алхимии, особенно когда требуется высокая точность действий.
Пойти бы к Румпельштильцхену с вопросом, но мистер Голд после появления девицы Свон стал особенно несносен. Что за намеки?! Что за бесконечные издевки?! Да какое ему дело до вражды Регины с биологической матерью Генри?!
В общем, с учетом состава приглашенных сегодняшний праздник рискует быть… раздражающим. Но если кто-нибудь попробует его окончательно испортить, то Регина за себя не отвечает! Всем мало места покажется! Сами виноваты.
А уж Эмма Свон точно без приглашения припрется, никаких сомнений. С тех пор, как она стала помощником шерифа и явно положила глаз на Грэма (какова нахалка!), она сует свой нос везде, где хочет, на правах представителя полиции. Отравить бы ее, но очень уж заметно получится. Горожане, может, и стерпят, а вот как Генри потом объяснить?
Эмма СвонЭмма. Безумный город. И жители в нем явно все сумасшедшие. Не успела Эмма приехать под нескончаемый аккомпанемент сказочного бреда Генри, как на нее вызверилась его приемная мать и по совместительству мэр Сторибрука и житья теперь не дает (ладно, ее можно понять – она боится, что Эмма захочет вернуть себе сына. И правильно боится!)
Но вчера, когда Эмма возвращала Генри после совместной прогулки домой (ну, хорошо, надо признаться, он сбежал из школы втайне от приемной матери и прятался на детской площадке), Регина заявила, что местный психоаналитик выдал ей письменное заключение, что Эмма слишком асоциальна и нестабильна, чтобы доверять ей ребенка даже на время. Да он сам, этот психоаналитик, асоциальный и нестабильный! Живет один с собакой, ни жены, ни девушки, ни парня, из друзей –только старый Марко, и то не заметно, чтобы они много общались. И вроде бы Хоппер все больше тихоней выглядит, а вот на днях, когда Эмма собиралась зайти к нему переговорить про Генри, то слышала, как он орал в своем кабинете так, что в коридоре слышно было! Кажется, с редактором местной газеты, Сидни Глассом, ссорился.
А Гласс этот! Вот уж кто маньяк! Как он вообще раскопал все эти полицейские отчеты? Да, в свою бытность охотником за головами, Эмма частенько «превышала пределы допустимого» при задержании объектов. Но они же преступники! Подумаешь, пару ребер одному сломала. Ну, руку еще одному… А у того, последнего, сотрясение мозга было. Да много чего по мелочи. Но как раз полиция всегда относилась к таким вещам с пониманием, когда Эмма доставляла им давно разыскиваемых бандитов, хоть и слегка помятых. А Сидни Гласс пришел к ней прямо в гостиницу (это было еще до того, как Эмма переехала к Мэри-Маргарет), вывалил перед ней стопку распечаток и прямым текстом высказался, что если, мол, мисс Свон будет доставлять слишком много неприятностей всеми уважаемой мэру Миллс, то он опубликует вот эти записи. И, например, тот же Генри будет очень огорчен и разочарован, узнав, как его новая мама ломает кости и прошибает черепа ни в чем перед ней не повинным людям.
А после того, как Эмма стала помощником шерифа, Гласс наведался еще раз с теми же распечатками и нагло заявил, что в интересах Эммы сотрудничать с ним и при случае помогать в журналистских расследованиях. Мол, шериф Грэм в курсе и с пониманием относится к частным расследованиям Гласса.
Шериф Грэм, конечно, славный и милый, взял ее на работу вместо того, чтобы выдворить из города, как настаивала мэр. Но, как и все в городе, со странностями, чтобы не сказать больше. Вроде бы и поглядывает на Эмму влюбленно, а при этом рассказывает про какие-то дурацкие сны о прошлых жизнях. И глаза при этом безумные. Кто ж так за девушкой ухаживает?! Или вот после того, как Эмма отыскала сбежавшего из больницы Дэвида Нолана, Грэм заперся с ней в кабинете главврача якобы для того, чтобы показать ей, как правильно заполнять полицейские отчеты. И что? Они полночи заполняли чертовы отчеты! Кто же так делает! Эмма думала, что заснет от скуки.
А еще весь город знает, что он спит с Региной.
Наверно, из-за этого, ну, и из-за Генри, конечно, Регина не пригласила Эмму на свой день рождения, хотя это общегородской праздник, практически все получили приглашения, кроме совсем уже обслуживающего персонала и работяг. Но Эмма все равно придет! И пусть попробует Миллс что-то сказать! Может, Эмма пришла за порядком следить как представитель полиции? Хорошо бы с Генри увидеться. Да и Регину лишний раз позлить.
Нечего ее мальчику делать в этом дурацком городе. Не удивительно, что все эти сумасшедшие так задурили ему голову, что он теперь бредит Спасительницей. Пора, пора его спасать. Только надо найти что-то такое на Регину, чтобы ее любой суд лишил родительских прав. А там уже Эмма усыновит его обратно.
шериф ГрэмГрэм. Все по канону: старательный, добропорядочный шериф маленького провинциального городка. Ну, как добропорядочный? Нередко проводит вечера в кафе «У бабушки» за бутылкой виски и невинным флиртом с Руби, частенько ночует у мэра, заглядывается на своего нового помощника Эмму (и по этому поводу постоянно старается найти для нее такие задания, чтобы работать над ними вместе).
Последний раз они с Эммой очень душевно провели полночи в кабинете главврача городской больницы после того, как нашли и вернули на место сбежавшего из реанимации коматозника. Воспользовавшись тем, что Вейл должен был тщательнейшим образом проверить состояние больного, Грэм оккупировал его стол и показывал Эмме, как правильно заполнять бесконечные бумаги в отчет о произошедшем.
Вот разве что на той неделе пришлось втайне от Эммы замять одно дельце: Джефферсон Хэттер застал журналиста Сидни Гласса, когда тот вломился в его особняк (вероятнее всего, искал материал для свеженькой сенсации). Джефферсон проявил себя на удивление здравомысленно и сдал незадачливого взломщика полиции в лице шерифа. Только вот пришлось Гласса по дороге в участок отпустить, т.к. он напомнил Грэму о некоторых крайне неприятных случаях о «пропаже» некоторых неудобных Регине горожан. После каждого очередного случая Грэм много ночей подряд просыпался в кошмарах, заново переживая во сне каждый свой выстрел. А тут еще Гласс со своими напоминаниями… Все опять, как живое, перед глазами встало.
Если все это всплывет, то Регина, конечно, выкрутится, а вот Грэм – нет. Так что приходится закрывать глаза на выходки Гласса – то он слежку за кем-нибудь устраивал, то «жучок» в кабинете Арчи поставил, теперь вот окончательно обнаглел и попался на взломе. Надо будет в следующий раз при аресте обыскать его – авось у него в записной книжке или смартфоне найдется что-нибудь, чтобы его приструнить в ответ.
ДжефферсонБезумный Шляпник. Джефферсон, один из троих нормальных, в этом городе потерявших память безумцев считается сумасшедшим. Он невероятно богат, но ему не на что и не на кого тратить деньги. Он каждый день проходит в шаге от своей дочери, но проклятие не дает заговорить с ней. Он помнит номер каждого мира на дверях внутри Шляпы, но все его шляпы мертвы, и ему некуда идти. Дверь с номером «два-семь-шесть» снится ему каждую ночь. За этой дверью – лесная избушка, а в ней на полу криволапый плюшевый заяц весь в заплатках. Дверь под номером «четыре-девять-два» приходит к нему в кошмарах. В память о том, что осталось за этой дверью, он носит в кармане потертую игральную карту. Червонную Королеву с надменным взглядом и презрительно поджатыми губами.
Единственное настоящее развлечение, выпавшее на его долю за все эти годы – Сидни Гласс. Вот уж кто настоящий псих! Он решил, что Джефферсон – педофил или что-то вроде и что присматривает за своей ненаглядной Грейс для того, чтобы подкараулить ее и сделать что-то плохое. Поначалу было очень забавно наблюдать, как Гласс издалека следит за ними двумя, думая, что никто его не видит, а потом приходит со своими записями и фотографиями. Весело было делать испуганный вид и соглашаться на все условия. Потом это стало надоедать, да и сколько можно платить этому глупцу за то, что он разыгрывает свою роль шантажиста каждый раз одинаково. Наскучило уже!
А когда Джефф отказался в очередной раз платить за молчание, Гласс подослал к нему Лероя с металлическим прутом и посланием: на днях в газете появится статья про сторибрукского педофила, угрозу всех детишек, да с такими доказательствами, что не отвертишься. Шляпник от Лероя, конечно, сбежал, но, кажется, ребро в левом боку все-таки треснуло, да и синяки на всю спину. Пришлось заглянуть в городскую больницу к старому приятелю Виктору Франкенштейну. Хоть он и не помнит ничего, но руки у него по-прежнему золотые.
Но вот когда Джефферсон застал Гласса, вломившегося ночью в его особняк и копающегося своими грязными ручонками в фотографиях Грейс, то разозлился уже не на шутку. С трудом подавив желание застрелить мерзавца на месте, вызвал полицию и сдал Гласса прямо в руки шерифа. А когда на днях увидел журналиста возле школы, мало того, что на свободе, так еще и разговаривающим с его дочкой, то понял, что пора заканчивать этот балаган. Несколько дней слежки – и Шляпник знает расписание дня редактора газеты. Каждое утро перед работой Сидни завтракает кофе и сэндвичем в кафе «У бабушки». Хорошее место!
Сегодня утром Джефферсон подошел к столику Гласса, как раз когда Руби несла поднос с его заказом. Она всегда не прочь пофлиртовать и между двумя комплиментами и ненавязчивым прикосновением к ее обнаженному плечу не обратила внимание, как Джефф тряхнул рукой над подносом, и с его ладони в кофейную чашку упало несколько мелких белесых кристаллов. В продолжение спектакля Шляпник сел за столик и отыграл прекрасную сцену жаркого спора, не переходящего, впрочем, в заметную со стороны ссору. Гласс сегодня был какой-то вялый и замкнутый, но кофе допил, это главное. И если вечером он явится на день рождения Регины (а она не могла не пригласить прессу на свой праздник), то скучно не будет никому! Пусть попробуют вычислить отравителя…
А ему пора. Засиделся он в этом городишке. У Регины должна где-то храниться его Шляпа. Проклятие или не Проклятие, но он вернет себе Шляпу, сгребет в охапку Грейс и отправится домой. Или в любой из магических миров, давно уже ждущих за мириадами дверей в полутемном зале.
РубиРуби. В целом Руби была довольна своей жизнью – много людей вокруг, много внимания, всегда в гуще событий. Если не хватило общения за день в бабушкином кафе – можно провести вечер, а то и ночь в «Кроличьей норе». Или подработать, если там официанток не хватает, или весело потратить заработанное. Опять же, послушать, кто о чем с пьяну болтает, чтобы быть в курсе городских сплетен и новостей.
Конечно, ей бы хотелось работать в офисе шерифа (а вдруг удастся закадрить Грэма и у Регины отбить!), но раньше бабуля не отпускала, а теперь место помощника занято приезжей, Эммой Свон. Но Руби не отчаивается и при любой возможности демонстрирует Грэму лучшие свои качества. Глядишь, и получится когда-нибудь занять место Эммы!
Правда, это только в том случае если Сидни Гласс сдержит свое слово и никому не расскажет то, что он вызнал… Да не просто вызнал, а даже сфотографировал, сволочь такая! Руби и сама не помнила, где бродит под полнолуние. На полную луну на нее находит что-то, то ли бежать хочется, то ли безудержно веселиться, то ли выть и плакать. Она даже к Арчи ходила на прием жаловаться. Арчи внимательно выслушал, списал ежемесячные скачки настроения на ПМС и выписал какие-то травки. У Руби от них нос чесался и чихать хотелось. Так что ну их! И никакой это не ПМС, как оказалось.
Несколько месяцев назад на нее как-то особенно сильно «накатило». Ну, не то чтобы само накатило… Это Руби, надо признаться, «накатила» лишнего в «Кроличьей Норе» … Хотела познакомиться с кем-нибудь, хорошо провести ночь. А вместо этого проснулась утром на полу в прихожей, на бабушкином вязанном коврике, замурзанная вся, косметика размазана, в одном белье – и то вымазано в земле. Правда, бабушка потом, когда сердиться перестала, пояснила, что пришла-то Руби в платье, только оно в совсем уже непригодном виде было, так что бабуля его выкинула.
А потом к ней как-то вечером в кафе подошел Сидни Гласс и показал фотографии. На них была Руби в том самом платье. В лесу. С каким-то незнакомым парнем (кажется, это он ей тогда в «Норе» приглянулся). И еще фото, тоже с этим парнем и Руби на нем. И еще. И еще. Только на тех фото он уже мертвый…
За свое молчание Гласс требовал от Руби выполнения всяких мелких заданий – то подсесть за столик к нужному человеку, когда тот уже достаточно опьянеет. Ну, или подсесть и подпоить. И выспросить всякое, а потом Глассу доложить. А не получится так выспросить – то и пособлазнять. С глупенькой красивой Руби пьяные мужчины обычно очень разговорчивы, так что это не трудно.
А вот когда Гласс велел назначить свидание одному из журналистов его газеты в самое полнолуние… ну, понятно, с каким результатом… вот это Руби совсем не понравилось. Но делать было нечего! Она же не может всю свою жизнь загубить – и все, что сейчас есть, оно же тоже неплохо, и мечты стать помощником шерифа, и мечты о Грэме, да и бабулю жалко, как бы с ней опять инфаркт не случился, если она узнает… А Гласс пригрозил опубликовать самые кровавые фото на первой странице газеты. Так что нечего было делать, только согласиться.
Грэм потом поискал-поискал по лесам волка, который загрыз несчастного, но, понятное дело, не нашел. Зато с тех пор немножко на волках двинулся. Но он все равно душка, и Руби нравится даже двинутый!
Поэтому Руби не станет никому рассказывать, как она недавно, блуждая ночью по сторибрукскому лесу, забрела до самого особняка сумасшедшего Джефферсона и видела, как Грэм сначала арестовал, а потом отпустил Гласса. Видно, тот и шерифу чем-то пригрозил, сволочуга пронырливая.
А еще она сегодня утром видела, как Джефферсон застукал Гласса в кафе и что-то ему втолковывал. Но это тоже никому особо не расскажешь – подумаешь, посидели двое за завтраком, поговорили не слишком дружелюбно. Гласс все отгораживался, делал вид, что не понимает, о чем там Джефф толкует, а тот покипятился-покипятился, успокоился, допил свой кофе и ушел. Видно, собираться на сегодняшний прием у мэра. Кстати, Руби тоже там будет. Конечно, ее бы мэр ни за что бы не стала приглашать в гости, но официантки-то на приеме всегда нужны! Зато она вроде как тоже поучаствует. И Грэм там обязательно будет. Может, она даже потанцует с ним под конец вечера, когда уже все наедятся-напьются и разносить будет особо-то и нечего.
АстридАстрид. Самая тихая и застенчивая девушка в монастыре и тем не менее – далеко не образцовая христианка. Наверно, это все из-за мечтательности, склонности фантазировать и любви ко всему мистичному и волшебному. А уж какой выговор она могла бы получить от Матери-Настоятельницы, если бы та обнаружила у Астрид в тумбочке стопку дешевых книжонок про всяческую экстрасенсорику, ворожбу, вызывание духов и прочую мистическую чепуху!.. А еще она тайно носит в кармане талисман, на котором выгравированы астрологические символы Рыб, Овна и Весов. Астрид не помнит, откуда он у нее, но очень любит и хранит, как отголосок воспоминаний о чем-то далеком и несбыточном. За это ей, честно говоря, тоже положена была бы выволочка.
А еще доктор Вейл так и не подписал ее ведомость об отработанных в больнице часах в качестве волонтера. Она зря прождала в его кабинете больше получаса и получила выговор за опоздание к вечерней службе.
И это не говоря уже о своей феноменальной рассеянности. Пару недель назад, выписывая ежемесячные монастырские чеки на благотворительность, Астрид ошиблась на одну несчастную запятую и вместо 120.00$ выписала местному приюту для бродячих животных при ветеринарной клинике 12 000$. Это и так-то была катострофа. Когда подойдет время платить ежемесячную аренду, в монастырской кассе не окажется денег, и мистер Голд несомненно выгонит несчастных монашек на улицу.
Но хуже всего то, что об этом прознал редактор местной газеты Сидни Гласс. Он нагло заявился прямо в монастырь и затребовал встречи с Астрид. Показал ей распечатки каких-то документов из интернета и из кассы ветеринарной клиники, пригрозил, что расскажет сестрам, кто пустил их по миру, а потом еще и показал ужасные, ужасные фотографии.
Дело в том, что один местный пьянчужка, вообще-то очень славный человек, хоть и любит выпить, повадился приходить под окна кельи Астрид и разговаривать с ней. Нет-нет, ничего предосудительного, Астрид даже надеялась наставить его на путь истинный с помощью их вечерних бесед. Но оказывается, этот ужасный человек, Гласс, сфотографировал одну из таких встреч. И это выглядело… очень нехорошо. Как будто Лерой пришел на свидание и пытается влезть в окно кельи, а Астрид то ли помогает, то ли зовет его, но в любом случае явно не протестует.
Представив себе все последствия разоблачения, Астрид, скрепя сердце, пришлось согласиться на условия Гласса: рассказать ему кое-что из того, что она знала о шалостях сестер и их отступлениях от устава монастыря, а недавно он заставил ее сначала передать Лерою какие-то инструкции, а потом забрать у него небольшой сверток и отдать Глассу при его следующем визите. Правда, надо отдать ему должное – за успешную «работу» он выдал Астрид и Лерою 3 000$ на двоих, а Лерой, добрая душа, свою долю отдал Астрид на покрытие долга перед монастырем.
И все-таки еще 9 000$ необходимо достать в ближайшее время, чтобы спасти и свое честное имя, и монастырь от разорения. Да сохранят нас Рыбы, Овен и Весы!
А тут еще новые хлопоты: Регина Миллс прислала в монастырь приглашение на одну персону на прием по поводу дня рождения мэра. И Мать-Настоятельница не терпящим возражений тоном велела Астрид представлять монастырь на этом празднике. И что ж делать? Придется пойти.
ЛеройЛерой. Известный на весь город как пьяница и дебошир, не реже раза в неделю ночующий в камере у Грэма – казалось бы, на чем можно его поймать, чем прижучить? Так ведь нет! Нашел Сидни Гласс, журналюга пронырливый, чем накрепко взять Лероя за жабры! Подсмотрел, как Лерой по пьяни ходил под окошко к своей ненаглядной Астрид. Да не просто подсмотрел, а сфотографировал! Ничего они там плохого не делали, Астрид – невиннейшее создание, только то и делает, что морали его заблудшей душе читает, а на фото выглядит так, как будто он к ней ночью в окно лезет, а она вроде как и не против. Достаточно, чтобы Настоятельница ее примерно наказала, а то и выгнала (особенно учитывая то, что Астрид где-то там протратилась, и из-за нее монастырская касса теперь пуста). И на весь город же стыдоба, засмеют.
Так что теперь ради того, чтобы Гласс не погубил любимую, Лерой у него на побегушках: то велит, кого надо в подворотне арматуриной огреть (должники его, что ли, или еще какие недруги? Лерою-то без разницы, что чокнутого богатея Джефферсона отлупить, что какого-то мелкого журналистишку из редакции Гласса), а то вот дал задание к самому мистеру Голду в лавку вломиться и чего надо вынести. Потом Астрид эту штуку отдать, а она уже Глассу передала, когда он к ней заглянул. Кубик-то золотой – это Гласс затребовал, а колечко Лерой сам, по своему почину для Астрид взял, подарок. У Голда-то мелочь всякая под прилавком горой навалена, авось не хватится колечка.
Но тут надо отдать Глассу должное, за опасность да труд заплатил. Выдал на двоих аж 3 000$. Но Лерой свою долю Астрид отдал, ей нужнее. И без того еще 9 000 где-то добыть надо и чем скорее – тем лучше, пока Настоятельница не проверила монастырскую кассу.
Он и так сейчас берется за любые подработки, чтобы, может, хоть копеечкой помочь. По ночам охранником в больнице работает, если еще какие-то работы по больнице нужны – так он и аппаратуру в реанимации таскать не отказывается, и проводку чинить у главврача в кабинете, даже полы мыть за прихворавшего санитара. Лишь бы платили.
Намедни узнал, что Настоятельница посылает Астрид заместо себя к мэру на праздник – так вызвался в мэрию праздничные лампочки-гирлянды монтировать. И милую лишний разок увидеть, и выпить-закусить на халяву. Да и, может, помочь Астрид денег раздобыть, чем черт не шутит.
Хотя с выпивкой и правда пора завязывать, а то уже и мерещится всякое… Один раз почудилось, когда с ночной смены из больницы шел, будто вышла из леса наша Руби, официанточка из кафе, вся в грязище да кровище перемазанная, сама страшная, взлохмаченная, платье подрано. Жуть. А проморгался – вроде и нет ничего.
А другой раз еще дурнее: вроде как Сидни Гласс ночью посреди улицы бежит со всех ног, а в руках шляпа здоровенная, старинная, как будто на маскарад собрался. Только какой в Сторибруке маскарад? Да еще и ночью.
Нет, права Астрид, пора завязывать пить. Ну, или хотя бы не напиваться до чертиков.
Доктор ВейлВейл. Разумеется, как и все граждане Сторибрука, не помнит о том, что раньше был доктором Виктором Франкенштейном, но талант к медицине, особенно хирургии, а также страсть к исследованиям остались. Также он не помнит, что в родном мире у него остался брат, которого он пытался реанимировать с понятным исходом (получился тот самый монстр), но испытывает смутную тоску, которую попеременно глушит выпивкой и краткосрочными любовными похождениями или уходит с головой в эксперименты по трансплантации и реанимации. А поскольку доктор Вейл является главврачом Сторибрукской городской больницы, это дает ему широчайшие полномочия и возможности, а также множество связей с самыми влиятельными людьми города.
В частности, он ставит свои эксперименты на человеческом материале, используя тех пациентов психиатрического отделения, у которых нет семьи или кем родственники не интересуется. Психиатрическое отделение находится в одном из подвальных этажей больницы, а тайные лаборатории Вейла – этажом ниже.
Достиг впечатляющих результатов, но опубликовать их по понятным причинам не может. Пока только тщательно документирует все эксперименты, выделив под стеллажи с документацией целое помещение на лабораторном этаже. Самые важные данные конспективно складывает в отдельную папку, которую хранит в своем кабинете.
Пронырливый редактор местной газеты Сидни Гласс через шантаж и подкуп мед.персонала вызнал некоторые крохи информации, но конечно, не способен оценить масштаб и значение происходящего для науки. Зато теперь у Вейла нет недостатка в материале для опытов – в обмен на свое молчание Гласс сплавляет в психушку неугодных ему людей. Между Вейлом и Глассом даже установилось подобие дружеско-деловых отношений с совместным распиванием коньяка в кабинете главврача.
В один из таких вечеров раздобревший от выпивки Сидни упомянул, что из всех информационных нитей, которые он держит в своих руках, кое-какие могут быть полезны и Вейлу. После еще нескольких глотков и серии осторожных, но настойчивых расспросов он с самодовольным видом рассказал, что в курсе некоторых личных дел даже Регины Миллс! И Гласс точно знает, что она бьется над одним древним алхимическим рецептом, обещающим восстанавливать даже очень поврежденное здоровье и чуть ли не поднимать мертвых. Как раз в тему интересов Вейла, э?
Вейл, конечно, в алхимию не верит, но мало ли какие малоизученные свойства растений и минеральных соединений могли использовать в прежние века? В конце концов заплесневелые хлебные корки использовали в народной медицине задолго до того, как наука нашла в них пенициллин!
Помочь раздобыть рецепт Гласс наотрез отказался и вообще замкнулся, сообразив, что сболтнул лишнего. Так что сегодняшний прием по поводу дня рождения мэра – своевременная возможность аккуратно побеседовать с Региной по этому поводу.
К тому же за вечер надо будет решить еще один вопрос. Практически вопрос жизни и смерти. Дело в том, что доктор Вейл после каждой очередной серии своих экспериментов и подведения развернутой отчетности составляет краткий обзор полученных результатов и прячет в отдельную, особую папку, хранящуюся в его кабинете. Предыдущий раз он вносил в нее новые данные две недели назад, а сегодня утром, желая добавить еще одну страницу, не обнаружил папку на месте! Это катастрофа! Если папка попадет не в те руки… И меньшее из зол, если в руки какого-нибудь шантажиста. И вот если она дойдет до Грэма!.. Наш принципиальный шериф ни перед чем не остановится, чтобы законно и в соответствии с процедурой метафорически стереть Вейла в порошок.
Папка лежала в отдельном, тайном отделении письменного стола в кабинете Вейла. Чтобы ее отыскать, вору нужно было остаться в одиночестве в кабинете на какое-то время. К сожалению, за последние 2 недели таких случаев было предостаточно. Начиная с той субботы, когда Регина ворвалась к Вейлу в кабинет и долго, настойчиво, то угрозами, то обещаниями всяческих благ пыталась заполучить хотя бы несколько кристаллов цианистого калия. В итоге Вейл сдался и сходил в лабораторию за флаконом, молча недоумевая, зачем устраивать такой спектакль по поводу проблемы, которую можно самостоятельно решить на собственной кухне с помощью химикатов, купленных в обычной аптеке, пары термостойких колб и спиртовой или газовой горелки. Пока он ходил, у Регины было достаточно времени, чтобы покопаться в его столе.
Потом суматоха, связанная с «воскресшим» коматозником Ноланом. Сколько постороннего народу толпилось в реанимационной палате и отиралось под кабинетом Вейла? А когда Нолан был найден, и Вейл возился, осматривая его и распоряжаясь о проведении всех необходимых анализов, шериф с помощницей как раз заперлись в кабинете Вейла якобы для составления протокола. Очень подозрительно! Могли ведь и не сексом заниматься, а по ящикам стола шарить! А что Грэм не выдвинул обвинения сразу – так, может, он все это время втайне ведет расследование, чтобы в итоге прижать Вейла наверняка.
А еще на неделе заходил этот подозрительнейший тип, Джефферсон. Повод-то у него был самый настоящий – ночью на улице его подкараулил хулиган с железным прутом, и Джефферсон должен благодарить судьбу за то, что вовремя сбежал, отделавшись одним треснувшим ребром и гематомами во всю спину. Но и время осмотреть стол у него было, когда Вейл ходил за перевязочным материалом. Гонять в перевязочную одного из самых богатых людей города, когда тот не хочет обнародовать свои проблемы – себе дороже. Кто же знал, что папка пропадет, и каждый окажется потенциальным вором?
Кто еще? Как-то в ночную смену Вейл приводил к себе в кабинет официантку, на которую давно положил глаз. Она все это время и не отказывается, но и не соглашается. Почему бы не дать девушке поломаться? Все равно никуда не денется. Но стоило Вейлу выйти за бутылкой коньяка и бокалами, как почти уже распакованная Руби подобрала закинутую на кресло блузку и сбежала из кабинета. Вряд ли глупышка знала, что искать, но и сбрасывать ее со счетов нельзя. Мало ли…
Несколько дней назад, когда Вейл как раз проведывал своих подвальных подопечных, в его кабинете сидела и ждала монахиня из больничных волонтеров. Сам Вейл ее не видел, но ему передали, что некой Астрид (это которая? тихоня с большими овечьими глазами?) очень нужна была его подпись на какую-то монастырскую ведомость о волонтерских работах, но она его не дождалась, торопилась на вечернюю службу. Может, потому и сбежала, не дождавшись, что нашла, что не надо?
Да кого угодно можно подозревать! Хоть уборщицу, которая каждый день полы в кабинетах больничной администрации моет, хоть электрика, который здесь недавно сгоревшую проводку менял. Тоже ведь полдня возился. Вейл за это время успел и утренний обход сделать, и в подвальную лабораторию наведаться. Кстати, подозрительный электрик! Он же вроде бы ночным охранником в больнице работает?
Не говоря уже о Сидни Глассе, который всегда готов сунуть нос в чужие тайны. Правда, как раз его Вейл старался надолго одного в кабинете не оставлять. Но много ли этому ловкачу надо?
В любом случае, проблему нужно решать и срочно.
Кстати, Вейл на игре роскошно выкрутился, чтобы замести следы своей преступной деятельности в больнице: он просто съездил туда, чтобы прихватить реактивы для анализов на яд и инструменты для вскрытия трупа. И отсутствовал столько, сколько ему было нужно, чтобы раздать все указания.
кому интересно - содержимое той самой папки доктора Вейла, которая активно курсировала по игре и была предметом забот Вейла, Грэма, Гласса, Руби и Регины. не особо информативное, честно говоря, но местами забавное.Папка представляла собой несколько условный набор листков, на которых было написано следующее:
Это папка с материалами об экспериментах доктора Вейла над
пациентами психиатрического отделения городской больницы
Сторибрука.
пациентами психиатрического отделения городской больницы
Сторибрука.
Правильно оформленные, тщательно задокументированные данные по использованию различных химических препаратов, хирургического воздействия на отдельные периферические нервные пути, электромагнитного воздействия на головной мозг и периферические нервные узлы.
Здесь только выжимки наиболее интересных с точки зрения науки случаев и наиболее успешных экспериментов.
Хоть сейчас в научный журнал. Только выводы оформить.
Пациент №1.
Джек Дж. Слэер.
Самый первый из подопытных.
Джек Дж. Слэер.
Самый первый из подопытных.
Несколько страниц материалов о многолетней серии экспериментов с электрошоком.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Слэеру.
Пациент №2.
Томас Блайндмаус мл.
Томас Блайндмаус мл.
Несколько страниц материалов об экспериментах по хирургии глазных нервов, серии операций по трансплантации левого глаза и действии электромагнитных полей на приживление пересаженного органа.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Блайндмаусу.
Пациент №3.
Уолтер Роудраннер.
Уолтер Роудраннер.
Несколько страниц материалов об экспериментах по комплексному применению направленного электрошока и химических препаратов для лечения истерии и двигательной гиперактивности с приступами судорог. За проведенные годы исследований испробованы комбинации различной интенсивности электрошока и разных химических препаратов.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Роудраннеру.
Пациент №4.
Ск. Б. Доу.
Ск. Б. Доу.
Несколько страниц материалов об экспериментах по лечению слабоумия путем резекции и пересадки отдельных комплексов клеток головного мозга в сочетании с интенсивной химической терапией. Доноры клеток мозга указаны под кодовыми номерами. Имена, диагнозы и подробное описание хода операций – в соответствующих номерам папках.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Доу.
Пациент №5.
Белль Френч.
Белль Френч.
Несколько страниц материалов об экспериментах по влиянию электрошока и комбинированных химических препаратов на восстановление памяти и базового интеллект. Отмечен как уникальный и сложный случай особой резистентности пациента к различным воздействиям. С момента начала эксперимента положительной динамики не наблюдается.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Френч.
Пациент №6.
Джейсон Варгоши.
Джейсон Варгоши.
Несколько страниц материалов об экспериментах по трансплантации кроветворных органов с одновременной интенсивной химической терапией. Влияние на приживление пересаженный органов вынужденного обездвиживания пациента. Взаимодействие иммунодепрессантов и транквилизаторов при постоянном введении в повышенных дозах.
Здесь только выдержки, основные данные и выводы, а также сноски на отдельную папку с подробной документацией по Варгоши.
А теперь порядок событий накануне дня рождения Регины:
В ночь перед праздником Лерой вламывается в подсобку лавки Голда, уносит оттуда портальный куб и прихватывает колечко. Идет в монастырь, передает Астрид сверток с кубом для Сидни Гласса и дарит колечко. Ни Лерой, ни Астрид не знают, что колечко содержит капельку магии.
Позже той же ночью в монастырь пробирается Гласс, забирает кубик, платит Астрид за работу и выведывает у нее еще кое-какую информацию о всяких неуставных штучках развеселых монашек. Этой информации у него уже накопилось достаточно, чтобы идти к Матери-Настоятельнице.
А у Настоятельницы, которая по факту и человеком-то не является (Reul Ghorm в каноне – это некая персонификация древней магии сказочных земель, стихийная сила, при чем очень могущественная), со времени прибытия в Сторибрук Эммы начались спонтанные всплески смутных воспоминаний, которые и самой-то Настоятельнице казались безумием, но со временем все больше завладевали ее разумом. Таким образом, когда Гласс направлялся к административному корпусу монастыря, он как раз застал и сфотографировал на мобильный попытки Настоятельницы, одетой в свежесшитую голубую пачку, взлететь с крыши. Ему самому это показалось скорее забавным чудачеством, но когда после предъявления списка грехов сестер (не произведших на Настоятельницу особого впечатления, т.к. она была в курсе, успешно заметала следы во имя репутации монастыря и была готова договариваться о мирном решении вопроса) Сидни вспомнил еще и показать эти самые фото, Настоятельница пришла в некоторое помраченное состояние рассудка, взорвалась и велела репортеру убираться. Гласс пообещал опубликовать веселые фото в завтрашнем номере Сторибрук Дейли Миррор, развернулся и отправился к машине, припаркованной в стороне от монастырских ворот. Перепуганная Настоятельница, категорически не желающая попасть в психиатрические подвалы к доктору Вейлу, не нашла ничего лучшего, чем догнать Сидни на полпути и огреть по затылку попавшимся под руку кирпичом. Картина маслом: глухая ночь, еще более глухая монастырская стена, лес вокруг, Мать-Настоятельница с кирпичом в руке стоит над телом бездыханного Гласса. И тут у Гласса начинает звонить мобильный. Настоятельница хватает чертову штуковину, нажимает кнопки, лишь бы тот перестал верещать, слышит незнакомый голос, не знает, что ответить, сбрасывает звонок. Собирается с мыслями, кое-как оттаскивает тело Гласса в заросли, в задумчивости смотрит в мобильном его расписание на завтра и понимает, что Гласса хватятся практически сразу, т.к. расписание встреч у него плотное. Попутно Настоятельница видит несколько разных интересных фото сторибрукцев и понимает, что не ее одну Гласс шантажировал. В процессе у нее созревает план, дающий хотя бы небольшую отсрочку для заметания следов. В отчаянии и по наитию она использует единственную имеющуюся у нее крупицу фейской пыльцы (а надо сказать, практически у всех в Сторибруке были «сувениры» из прошлой жизни, об истинном смысле которых они не помнили – лишняя издевка со стороны Регины) на то, чтобы изменить внешность и превратиться в Сидни Гласса. Вынимает из кармана у покойного пригласительный на завтрашний (уже сегодняшний, скоро рассвет) прием у мэра, берет его портфель. Мобильный выключает и прячет на трупе, т.к. не хочет оказаться в ситуации, когда привселюдно не будет знать, что ответить на звонок какого-нибудь секретаря газетной редакции.
Наутро, следуя расписанию Сидни, Настоятельница под его личиной идет завтракать в кафе «У бабушки». Там сталкивается со Шляпником, не знает, что конкретно отвечать на его намеки и претензии, теряется и не замечает, как Шляпник кладет в кофе долгодействующий яд, пытаясь отравить Гласса, который уже несколько часов, как упокоился в лесу под стенами монастыря.
В назначенный час Голубая Фея под видом Гласса идет на праздник к Регине. Там многие подходят к ней с претензиями, вопросами, требованиями. Поскольку она уже видела кое-что в мобильном у Гласса, то не слишком удивляется, только пытается отвечать насколько возможно обтекаемо, чтобы не выдать себя. Сверток, полученный Глассом от Астрид, отдает Регине, т.к. этот пункт был особо подчеркнут в расписании (у мастеров была надежда, что Регина захочет отравить Сидни имеющимся у нее цианидом, для пущего закручивания сюжета, но это ружье, похоже, просто не успело выстрелить). Через какое-то время шляпников яд начинает действовать, но, как мы помним, Ру Горм – слишком крутая штука и не человек даже вовсе, поэтому Фея-Сидни только впадает во что-то вроде комы. Но на вид вполне труп.
Тут по задумке должно было происходить расследование убийства. Но народ как-то не заинтересовался тем, кто же порешил ненавистного всеми репортера, не бросился переводить стрелки друг на друга, а только вздохнул облегченно и занялся решением своих, и без того имевшихся в количестве, проблем (эх, надо было мочить кого-то более эмоционально-значимого для присутствующих!). А по идее, можно было сложить разбросанную по игрокам информацию о ритуале вызова духов, вызвать дух Сидни Гласса и задать ему 3-4 вопроса (в зависимости от того, сколько людей приняло бы участие в ритуале вызова). Собственно, для этого практически у всех и были те или иные «сувениры» из сказочного прошлого, содержащие по капельке магии. Конечно, всю интригу он бы не раскрыл (все-таки Гласс не видел лица того, кто его стукнул кирпичом), но пищу для размышлений и нити для распутывания подбросил бы. Кстати, отсутствие у трупа мобильного и состав того, что нашлось у Гласса в сумке, тоже было подсказкой.
Далее. По поводу скандального выпуска газеты дело обстояло так:
Сидни позаботился о «подстраховке» и приготовил спецвыпуски газеты со всей имеющейся у него провокационной информацией. Кое-кого из особо опасных с его точки зрения шантажируемых он предупредил, что если с ним что-нибудь случится – газета немедленно пойдет в тираж. В частности, экстренный выпуск с анонсами был заготовлен заранее (потому там и не было ничего про безумства Настоятельницы), и с редакцией газеты было оговорено, что если Гласс не выходит на связь дольше 12 часов, то в город вбрасывается листок с анонсами, такой себе предупредительный выстрел.
Сотрудник, готовивший обычный утренний выпуск газеты и звонивший Глассу перед рассветом, заподозрил неладное еще тогда, когда Настоятельница сбросила его звонок, а потом выключила телефон. Через 12 часов попыток дозвониться (как раз в разгар праздника у Регины) экстренный выпуск разошелся по Сторибруку, в том числе пачка листков попала на порог особняка мэра.
А еще у Регины был сейф. В нем лежала шляпная коробка (уже пустая, т.к. джефферсонову Шляпу выкрал несколько дней назад Сидни), подарок Вейла (что-то вроде амфетамина, только более безопасного, хоть и с побочками. жаль, не сыграл – могло бы быть смешно) и прелюбопытнейшая папка со страницами из психологических файлов Арчи Хоппера (как доказательство того, что он сливал Регине информацию, а заодно и лишний камешек в огород Регины на случай, если бы Эмма захотела ее прижать). Сейф можно было попытаться вскрыть. Правда, в доме, набитом копами, да еще и в присутствии где-то рядом хозяйки это было бы более чем рискованно.
Все это время кубик-портал лежал в сумочке Регины рядом с прочими магическими вещицами и «подзаряжался» магией. К тому моменту, когда Регина решила посмотреть, что это у нее так «фонит» в сумке, он был вполне готов к работе. Поскольку у Регины не было информации о том, что именно и как выставлять на гранях, то при перемещении граней открылась большущая воронка размером с холл особняка, ведущая в некий никому не ведомый мир под багровыми облаками, представляющий собой кровавого цвета океан с торчащими из него скалами. Зато магический. Так что ко всем гостям, провалившимся в портал, вернулась память об их сказочном прошлом. К магам вернулись магические силы. К Ру Горм тоже, так что она окончательно регенерировала от последствий отравления и одновременно обрела свою привычную фейскую форму с крылышками. Подразумевалось, что это тоже ниточка к распутыванию истории убийства Сидни, но Голубой Фее поверили на слово, что она просто мимо пролетала, и на этом переключились на более насущный вопрос: как попасть домой.
Вариант крутить кубик наудачу не рассматривался, т.к. миров много, не все пригодны для жизни, и даже в пригодных мирах нет гарантии, что портал не откроется где-нибудь над морем или над жерлом извергающегося вулкана. Тем более, что таким манером можно скакать по мирам бесконечно и так и не попасть в единственный желаемый.
По игрокам была раскидана информация, что именно собирать на гранях кубика: в центре знак солнца плюс цифры с «номером» мира (номера миров знал Шляпник, т.к. видел их на дверях в зале внутри Шляпы) плюс знаки зодиака (для Сказочного мира это были рыбы-овен-весы), плюс вертеть должен быть урожденный человек, а стоять он должен был при этом лицом на север. Алгоритм того, что в каком порядке делать, знал мистер Голд (но он не знал, какие именно цифры и знаки складывать). Таким образом, скооперировавшись, скинувшись информацией и сторговавшись с Румпельштильцхеном, все могли попасть в Сказочный мир. Как вариант – Шляпник еще знал номер Страны Чудес.
Но многим нужно было обратно в Сторибрук. Румпельштильцхену – продолжить поиски сына, Регине и Эмме – к Генри, Руби – к бабушке и завалявшемуся где-то в Сторибруке красному плащу, Шляпнику – к дочке.
Ранее, до Большого Проклятия Шляпник не мог попасть через Шляпу в наш мир, т.к. в нем не было магии. Теперь же мало того, что сам Сторибрук – продукт магического проклятия, построен магически и накрыт магическим же куполом, так в нем еще и осталось 2 немаленьких хранилища артефактов: склеп Регины и лавка Голда. Так что в зале с дверями внутри Шляпы должна была появиться еще одна дверь (канон: в 01х17 Шляпник нырнул в сшитую Эммой шляпу и исчез, а потом преспокойно появился в Сторибруке в 21-й или 22-й серии).
Итак, в Сторибрук можно было вернуться двумя путями, оба из которых подразумевали создание Шляпы: если Шляпник будет добр и щедр, то он просто отведет всех в зал с дверями и покажет, в которую идти (он же не может не заметить новенькую дверь, которой раньше здесь не было!), а если почему-либо он не захочет вести всех (например, на Регину обозлится, или на Голубую Фею, или еще с кем повздорит) – то в любом случае Румпельштильцхен предусмотрительно сторговался с ним таким образом: Шляпник идет в Шляпу, смотрит номер на двери, возвращается, чтобы сообщить этот номер Румпельштильцхену, машет всем рукой и валит. Зная номер мира, можно с помощью кубика открыть портал туда (раз уж там теперь появилось 2 крупных источника магии). Тут уже кто как сторгуется с мистером Голдом. Теоретически, можно было еще выклянчить волшебный боб у Голубой Феи, но она бы очень сопротивлялась и не признавалась, что он у нее есть. Все-таки такой раритет!
Так что дело было в шляпе. Джефферсонова родная Шляпа осталась в Сторибруке, да еще и Сидни успел утащить ее у Регины и спрятать. Так что чтобы достать Шляпу, нужно попасть в Сторибрук, а чтобы попасть в Сторибрук нужна Шляпа. Трансформирование магически из любого камня или лоскута рубашки воссоздаст только форму и внешний вид, но не свойства Шляпы (иначе любой, даже самый редкий и могущественный артефакт можно было бы клонировать, сколько угодно). После некоторого обсуждения все правильно сошлись во мнении, что шляпу нужно пошить. Как мы помним из канона, сам Шляпник даже в очень магической Стране Чудес шил тоннами только обычные, неработающие шляпы, т.е. волшебную шляпу может сшить далеко не каждый. Кто у нас далеко не каждый? Конечно, Эмма, концентрат магии трулава (т.е. самой, как нам неоднократно подчеркивалось в каноне, сильной магии). А вот из чего шить? На куске скалы посреди кровавого моря ткани у всех вдоволь (одежда), а вот швейного инструментария нет. Зато есть маги, способные такую простую вещь, как ножницы и нитки (ну, в нашем случае – клей и скотч), материализовать. Торговаться с Румпельштильцхеном никто не захотел, так что уговорили Голубую Фею. Она, может, и не особо добрая по факту, но хочет таковой казаться. Так что все необходимое для пошива шляпы она выдала задаром.
Ну, и в итоге Шляпник оказался добряком и всех развел по нужным им дверям. Условный промежуточный хэппи-энд.
Только вот сколько людей в дверь вошло – столько и должно выйти. Таким образом, поскольку в сторибрукскую дверь вошло пятеро (Шляпник, Румпельштильцхен, Регина, Эмма и Руби), то для того, чтобы вернуться с дочкой в зал с дверями, Шляпнику надо найти еще 3 попутчиков. Более того, войти в дверь Сказочного мира он не сможет, т.к. туда и так уже зашли четверо (Нова с Ворчуном, Грэм и Голубая Фея). Кстати, и к Франкенштейну в черно-белый мир он не сможет зайти из зала с дверями.
Так что, чтобы разблокировать двери Сказочного и черно-белого миров, Шляпнику нужно или уйти в какой-то другой магический мир и оттуда найти альтернативный способ попасть в Сказку, держа на голове Шляпу, в Сказке найти 3 попутчиков и вывести их из Сказки в зал с дверями. Или сторговаться с мистером Голдом и шастануть в Сказку с помощью портального кубика (благо Шляпник знает цифры, а Голд знает, куда их выставлять), а там уже опять-таки искать попутчиков, чтобы разблокировать дверь. Или не концентрироваться на Сказке, а отправиться с дочкой и прихваченными из Сторибрука тремя через Шляпу в любой другой годный мир.
А вот Нову и Ворчуна явно ждут приключения, судя по намерениям Регины продолжать командовать Грэмом с помощью его сердца, да еще и Голубая Фея вряд ли довольна своей непослушной подчиненной.
А у Вейла (как, впрочем, и у Регины) будут бооольшие неприятности с мистером Голдом, т.к. Грэм напоследок отдал тому бумаги из тайной папки Вейла, где в числе пациентов, на которых проводились опыты, упомянута некая Белль Френч. Так что не исключено, что Сторибрук ждет досрочное явление дементора-соулсакера.