Давно тут не было фанатского свуна :)))

Пишет  Мильва Барринг:

29.05.2016 в 00:19

URL комментария

@темы: JS&mrN

---

Еще один долгострой

Этот альбом я планировала сделать к прошлому дню рождения подруги, а закончила только к нынешнему Очень уж долго он "отлеживался" после каждого этапа конструирования и каждого разворота.

Разворота всего три, зато если по максимуму набить их фотками, получится 26 фото 9х12 на центральном развороте, еще 5 разнокалиберных крупных фото на первом и последнем разворотах, 4 мелких на первом развороте и сколько-то в кармане на обложке.

Материалы: картонная основа страниц в виде крыльев (честно говоря, убилась, пока выпилила из толстенного переплетного картона), шелковистая ткань для обложки, разнообразная скрап-бумага и скрап-картон, золотой и бронзовый акрил, объемный лак на кругляшах, кракелюрный лак на вырубках-завитушках, пластиковые рамки, металлические корона на обложке, металлические листочки на центральном развороте, штампы завитушек и рукописного текста, дырокольные бабочки (подложка под корону), полужемчужинки трех цветов на обложке, золотые, красные и фиолетовые шнуры.

Первый разворот:

Справа карточка с фото поднимается, под ней место для еще 2 фото:

три крупнячка

Второй разворот:

На обеих сторонах - пластиковые карманы для фоток, при желании по 13 штук с каждой стороны можно утрамбовать. Между карманами - пергаментные листочки, чтобы золотая тонировка не склеивала страницы:

подробности разворота

Фото для примера, чтобы показать, как золотая тонировка карманов для фото ложится потом на изображение.

Третий разворот:

Тут ничего не поднимается/не открывается. Просто 2 рамки для фото.

два крупных плана

Заднюю обложку фотографировать не стали, там просто натянута ткань.
За фото огромное спасибо Alice_in_the_green_apple, фоткавшей на этот раз в особо экстремальных условиях

@темы: скапбукинг

---

Книга теней

весь цикл

Книга теней: кимвал звучащий

Что ты принесешь в раскрытых ладонях,
когда придет твоя очередь подходить к порогу?
Будет ли твое сердце легче белого пера,
когда собакоголовый страж положит его на весы?
Что ты скажешь в свое оправдание,
когда придет твоя очередь проходить по мосту толщиной в волос?

Вот, я растратил свою жизнь на музыку,
неслышимую никому, кроме ветра,
Ветра, шуршащего камышами
у реки тысячи берегов,
впадающей в Млечный путь.
Впрочем, может быть, эта река мне приснилась,
так что нет свидетеля моим песням.
Вот, мой огонь горел не ярче лучины,
не дальше трех шагов,
Не ярче светляка в траве,
гаснущего с рассветом,
Пропавшего под ногами,
Так что нет свидетеля моему огню
и нет свидетеля моему свету.
Вот, я стою перед судом,
и нет мне оправдания, кроме -

ни у одной из семи душ моих
не было сердца, чтобы любить им девушку,
или землю,
или город и горожан,
или любое ремесло, что делает человека сильным.
Семь душ моих,
полые, словно флейта,
умели любить только музыку,
но я, рожденный немым, не мог передать ее,
так что и в этом
не было от меня пользы
ни земле,
ни девушкам,
ни городу и горожанам,
ни богам и богиням Египта.

Нет у меня оправдания, кроме -
я был счастлив, когда я ее слушал,
я был счастлив, когда я ее слышал,
Так что возьмите семь душ моих,
Схороните их в камышах у небесной реки,
Там, где три потока, в один сливаясь, сияют,
Сделайте из них флейту,
Чтобы мне звучать среди камышей посреди пустыни,
Чтобы, если родится на свет еще такой же,
безразличный к девушкам,
землям,
богатству,
городам и ремеслам,
Чтобы я пел ему, пел ему денно и нощно,
Ибо и тот, кто земной любви не умеет,
В том не виновен
И тоже имеет право на счастье.

Книга теней: колодец

сделай из своей души колодец
продолби толщу темного камня,
проруби скважину,
уходящую туда, где не бывает солнца,
к темным корням земли,
вздувшимся, как жилы на руках атланта

сядь
в тишине, в одиночестве, в пустоте
ждать, пока придет вода,
пока колодец наполнится
слушай,
как поют горькие травы,
узкими листьями разрезая полуночный ветер,
жди,
слушай, как шуршат барханы
нет никого,
только ты, только ночь и колодец
жди,
если ждать достаточно долго,
он наполнится горькой водой,
ледяной, схватывающей скулы,
перебивающей дыхание,
ледяной водой, отражающей звездную реку
никто не придет выпить этой воды,
как никто не ищет дороги по этим звездам,
ибо тому, кто их видит,
путь уже указан,
и сам он - путь и дорога
но все же
преврати свою душу в колодец,
колодец с водой посреди пустыни,
ибо каждая судьба самоценна,
и разве есть участи лучше,
чем быть водой и колодцем?

Книга теней: геката тривия

геката тривия,
дева, мать и старуха,
выходит ночью на перекресток
для встречи себя с собой

старшая из нее,
в платье из черной шерсти,
как появилась на свет старухой, так ей и осталась,
держит в руке серп,
редко выходит из бездны,
плохо отличает одно столетие от другого -
ничего не изменилось со времен рима,
да и с чего ему поменяться

средняя из гекат
поит бензином своих детей, пахнущих раскаленным металлом,
стрижется коротко, носит кожанку,
принимает в дар дешевые сигареты и сладкую кока-колу,
поддерживает тяжелое чрево,
гадает, кем выйдет ее будущее дитя,
чей отец смертный
сколько их таких бродило по человечьим дорогам -
век людской короток,
сколько их кануло в воды стикса,
сколько еще канет!

младшая из гекат,
та, что сбегает босиком из дома,
приносит клятвы белому богу,
водит за собой испанца по имени де ла крус,
поет ему песни о долгой ночи,
ночи, исполненной звездами,
ночи, исполненной музыкой,
ночи конца света и после

геката, геката тривия
встречается сама с собой ночью на перекрестке
с серпом на поясе,
факелом в руке,
песней на губах
и сама не знает,
которая из нее смеется,
которая из нее плачет,
но пустыня вокруг отзывается медным звоном,
слезы уходят в землю, из них прорастают маки и звездоцветы,
шестирукая тень танцует, поет и смеется,
и мир под пятками отзывается, точно бубен, -
это пляшет сама с собою геката, геката, геката

Книга теней: лимб

добро пожаловать в мой родной город
неплохое место,
здесь хорошо жить,
особенно если с самого начала понять, что ты мертвый,
то есть - ни любви ни славы ни песен ни перспектив,
ничего не изменится никогда
тебе не досталось благословения
не по твоей вине
высшие силы это учли,
поэтому ты не в аду, а здесь
в аду гораздо хуже,
а тут ничего
относительно ровный климат платон аристотель
тихо,
компания теней-интеллектуалов,
можно скоротать вечность
до конца света
(когда-то же он закончится, верно?)
наши устраиваются кто как могут,
некоторые водят туристов (дети, поэты и наркоманы, в основном),
перед ними можно хвастаться
суровостью этого края,
можно даже поставить это себе в заслугу
жалкие потуги, конечно
некоторые отзываются на ритуалы смертных,
ходят давать им советы,
смешно, конечно - что может посоветовать мертвый?
но каждый развлекается как умеет
нам, мертворожденным,
выбирать не приходится

Книга теней: персефона

врата ада
всегда для тебя открыты,
персефона, о персефона,
открыты для тебя на вход,
открыты для тебя на выход

отчего ты опять проходишь темной тропой,
отчего тебе нет покоя на пастбищах под солнцем
с тех пор, как губ твоих коснулся вкус граната?
что влечет тебя,
как луна отлив увлекает.
в темный чертог,
населенный мертвыми, которым нет покоя?
что всегда заставляет тебя
уходить и возвращаться,
возвращаться и уходить,
как ныряльщицы спускаются на дно за жемчугом,
черным жемчугом,
окашенным пеплом вулкана?
отчего только здесь тебе дом, о персефона,
идущая меж теней беззвучно под темной вуалью?
отчего только здесь ты черпаешь свою силу,
о персефона,
персефона мертвых,
персефона аида?

такова судьба,
а судьбе и любви не прикажешь

Книга теней: клятва

пастырь теней,
повелитель мертвых,
кто лучше тебя помнит
день две тысячи лет назад,
когда ворота рухнули?

кто сильнее тебя почувствовал облегчение,
когда те, кто был не до конца мертв,
устремились наружу за белым богом?
кто сильнее тебя
радовался пустоте лимба?
пастырь теней,
повелитель мертвых,
в чьей власти только одно -
помнить по именам
прошедших этим путем,
что ты просил,
стоя у трона единого,
в обмен на что
продал ты ему свою душу?
"о ты, держащий в руке
ключ от человеческой воли,
давший им бессмертный дух,
не давший им утешения,
я буду верно служить тебе,
но поклянись позаботиться о них о всех,
поклянись, что однажды моя страна опустеет"

Книга теней: let my people go

что говорит
король мертвых,
поднимаясь на вершину скалы,
тяжело опираясь на посох,
поднимая к темному небу
лицо, высеченное из камня?

"отпусти народ мой,
ты, давший им бессмертную душу,
ты, не давший им успокоения,
уничтожь их
или дай им силы к бессмертию,
разве это не будет честно?
разве это не будет справедливо?"
на его вопросы нет ответа,
на его молитвы не бывает знака
король мертвых упорен
в том, что он считает своим долгом,
вся его жизнь исключительно из долга и состоит

у того, кому он обращается,
есть концепция свободы воли и милосердия,
в ней много разных пунктов,
в частности, тот,
что любое бытие лучше небытия
мало что способно напугать короля мертвых,
кроме того, кому он служит,
и его концепций

Книга теней: зерно граната

"как мне не завидовать твоим плодам,
как мне не завидовать твоим травам,
проливающим зеленую кровь без боли,
живущим кратко,
существующим бездумно
наверху, под золотым солнцем?

у меня нет возможности не быть,
нет возможности не осознавать,
нет возможности прекратиться,
срок моей службы еще не вышел,
срок моей службы выйдет еще нескоро,
когда мы, четверо всадников,
подведем этот мир к завершению
давно пора,
но нескоро это будет, нескоро
тогда я стану свободен
от необходимости существовать,
свободна станешь и ты,
ты, чья доля тьмы
не превышает зерна граната"
он не произносит этого вслух,
она не подает вида, что это слышит
зерна граната,
кроваво-красные зерна
просыпаются из ладоней,
уходят вглубь, прорастают,
пробивают гранитный свод,
выходят наружу
персефона
прикрывает глаза и шепчет:
"разве
не из малого зерна
прорастает дерево, под которым укрываются птицы?"
кому и знать о таком,
если не персефоне

Книга теней: жребий

1.
каждые семь лет
король мертвых присылает ворона
шелестят черные крылья,
блестят глаза,
загибается острый клюв
королева знает, что это значит,
королева стеклянного острова,
королева острова яблок,
королева в белых одеждах
опускает бледные веки,
теребит розарий на шее,
подходит к зеркалу
как нежна кожа, светлы волосы,
как безнадежно стары глаза королевы
королева не видит своего отражения,
шепчет заклинание
стекло идет рябью
открывается темный зал
король мертвых сидит на высоком троне
"оставь надежду" написано над его владениями
король мертвых не знает жалости
королева знает
именно поэтому
она временами ему завидует
время пришло,
говорит король мертвых
не изменила ли ты своего решения?
я храню мой народ, говорит королева,
и всегда буду
доля знания,
отмеренная твоей земле,
не может быть измененной,
отвечает король мертвых.
что ж, выбирай,
на кого она падет
зеркало гаснет
выберет жребий, шепчет королева
это единственная потачка,
которую она делает своей слабости.

2.
вот они стоят
посреди лачуги, набитой хламом,
не принадлежащие больше ни одной земле
она плачет плачет плачет
он сжимает зубы
у него еще достаточно гордости
она оступается,
наступает на осколок стекла,
замирая, смотрит, как течет красное
эй, говорит он, дай-ка я тебе помогу
достает из аптечки бинт,
мазь пахнущую яблоками
(хватит ненадолго)
делает перевязку
они оба думают:
"мы теперь уязвимы"
он садится на грязный пол,
говорит:
"послушай,
мы теперь смертные,
это просто судьба,
рок,
жребий,
несчастный случай,
но мы все-таки вместе,
прежде, чем нас поглотит
усталость и отчаяние,
давай постараемся помнить -
мы все-таки любили друг друга,
мы все-таки были счастливы.
она вытирает слезы,
говорит тихо:
"да, я постараюсь"

3.
что тобой двигало,
когда ты сам вызвался
пойти этой дорогой?
как всегда - страсть и гордость,
гордость, доходящая до гордыни
королева в белом, королева с прозрачными глазами
приняла твой выбор -
о долгое, долгое мгновение,
когда ты боялся, что она откажет! -
со словами:
ты проклянешь меня
ты сжал руку той,
ради которой шагнул в круг,
сказал зло и весело:
в этом не будет необходимости
королева,
королева в белом, с прозрачными глазами
посмотрела на тебя и сказала:
все проклинают
и они правы

4.
самое страшное -
чувствовать, как гаснет в тебе огонь,
сила и радость,
ясность сознания,
как стискивает смертное тело,
как остается только
усталость и отчаяние
как дожить до завтра
наколоть дров
починить крышу
прохудилась обувь
болит спина - потянул, наверное
кто я
как меня зовут
что я здесь делаю
зачем я
ты проклял бы королеву
если бы помнил что она существует

5.
она
моет окна,
скребет полы, чинит одежду
получается очень плохо
она когда-то
ткала из лунного света,
но теперь больше не может,
да и кому здесь это нужно
они живут в лачуге
ссорятся над тарелками
опять недосолено, ворчит он,
могла бы уже научиться
может быть, говорит она
мне стоило бы умереть сразу,
я не была бы тебе обузой
мы не можем умереть,
пока не выучим долю знания,
механически отвечает он
они встречаются взглядами
с ужасом вспоминают
кто они,
где они,
зачем
он резко вскакивает
нож падает и звенит
он прижимает ее к себе
где-то в увядшем теле
еще жива та, которую он любил
где-то в нем самом
еще жив тот, кто любил ее
они здесь
чтобы знать за страну блаженных
каково ненавидеть
то, что дорого, против своей воли,
каково не видеть смысла,
каково все растерять,
каково умирать -
медленно, медленно, медленно
и очень долго
без цели и смысла,
без радости
радость в землях смертных
не дается никому даром
не смей умирать, шепчет он,
еще рано, еще не пора
я посажу яблоню
мы вместе увидим, как она вырастет

король мертвых
смотрит в темное зеркало
самое время
впрочем, пусть их
долг исполнен,
отчего не набросить им пару лет
или там десяток
король мертвых выпускает ворона
о стеклянный остров
придет время
и твои живые позавидуют твоим мертвым

Книга теней: цитадель

построй дом для своей души
найди долину в горах,
озеро посреди долины,
озеро, полное водяных драконов
с металлической чешуей, блестящими спинами,
ослепительными, оскаленными зубами,
натаскай их на незнакомцев
перекинь через озеро узкий мост,
возведи крепостные стены -
толстые, прочные стены из темного камня
с резными зубцами, узкими бойницами
посели во дворе
львов, и медведей, и тигров -
пусть бродят по мраморной плитке у круглой башни,
тонким пальцем тычущей в небо
в башне пять этажей -
холл,
мастерская,
библиотека,
спальня,
обсерватория -
что еще нужно для твоей души?
но, как только ты войдешь внутрь,
только затеплишь пламя посреди зала,
только оно полыхнет алыми языками,
на мосту появится гость
в синем плаще,
в берете с петушиным пером
ты сама его впустишь,
не удивившись,
потому что грань между вами
тоньше блеска зеркала
но когда ты спросишь, как его зовут,
он усмехнется и скажет -
ну, допустим, воля
лицо его темно от вечных насмешек
зубы белы от них же
ты предложишь ему остаться,
он скажет -
в этом доме нет места для меня,
но я покажу тебе то, что ты хочешь,
раз уж ты сама не можешь увидеть
он возьмет тебя за плечи
какие горячие руки
какое горячее дыхание
лифт понесет вас вверх
выше холла,
мастерской,
библиотеки,
спальни,
обсерватории
он выведет тебя на вершину башни
под холодными синими звездами
он пронзит кинжалом твое сердце
ты подумаешь - как предсказуемо
он скажет - разумеется
как плывут синие звезды
как течет темная кровь на камни,
медленно и безбольно
как насмешник держит голову твою на коленях
и не усмехается больше
зачем, больше думаешь ты, чем говоришь
он отвечает -
только мертвый
абсолютно свободен
и абсолютно неуязвим

Книга теней: река

темное каноэ
плывет по темной реке
как хорошо,
когда отступает необходимость быть
над владычицей шалот
в небе только звезды
песня ее
еще трепещет в горле,
но уже затихает
королевство теней,
рожденное любовью
и любовью погубленное,
ждет ее у своих берегов
звездочет вынет ее из лодки
король похоронит ее
рыцарь ее оплачет
на могиле ее прорастет терновник
не такова ли судьба
всех в этом королевстве?
о нет, королевна
многим из нас
еще возвращаться и возвращаться

Книга теней: сэр орфео

они стоят у окна
он держит ее за плечи
белое, белое солнце за окном детской
белый, белый воздух,
белая, белая пыль на всех вещах -
на подоконнике на секретере
на книжных полках
ее не надо трогать
белая, белая дверь закрыта
краска чуть облупилась
белая, белая тишина
белый, белый город до горизонта и дальше
белый, белый ядерный гриб над горизонтом
наконец, он спрашивает -
давно ты здесь?
всегда
она не понимает вопроса.
он спрашивает по-другому
сколько тебе лет?
она отвечает
двенадцать, или четырнадцать, или шестнадцать
не помню
он прикусывает губу,
тихо говорит -
мне тридцать
она оборачивается,
смотрит на него испуганно -
мне слишком мало лет для тебя?
ты один живой здесь
он берет ее за руку,
ведет на кухню,
усаживает на табурет,
подает ей зеркало,
круглое зеркало в красной пластмассовой рамке.
она видит седую прядь,
касается ее иссохшей рукой,
вспоминает,
сколько она уже провела в царстве мертвых,
в своем вечном доме,
не ведающем времени
что ж, ей тут самое место
она смотрит на него,
невольно любуется -
какой он молодой, какой сильный,
какой живой -
единственный живой в этом мертвом мире
ей следует его отпустить
нет, говорит он
закрой глаза
он хорошо подготовился (он всегда готовится),
он знает, что делать -
достать клубничину,
разрезать,
провести по сухим губам
она с удивлением чувствует вкус,
с удивлением чувствует запах,
с удивлением отвечает на поцелуй
волосы ее начинают блестеть и виться
сколько тебе лет, спрашивает он
двадцать семь, с удивлением отвечает она
двадцать семь или тридцать
хорошо, говорит он
теперь пойдем

* * *

часть души,
подобная осколку льда,
тающему в раскрытой руке

часть души,
подобная холодному пламени,
плящущему на ладони

часть души,
подобная зверю,
воющему в бездне

они приходят говорить со мной,
они приходят говорить со мной,
они приходят говорить через меня,
любить друг друга,
воевать, сражаться,
преодолевать,
умирать и воскресать снова

я, простертый,
чувствующий, как прорастают из меня их города,
проходят их тропы,
прокатываются огнем их войны,
я, вознесенный,
проливающийся вниз дождем,
глядящий вниз бесчисленными глазами,
дающий им жизнь,
неспособный изменить их участь,
заглядываю в окно башни
к одному из тех,
кто способен воспринять меня,
спрашиваю:
"тебя не смущает,
что ты - воплощение архетипа?"
он поднимает голову от бумаг,
смотрит на меня спокойно:
"тебя не смущает,
что ты - воплощение человека?
нет? ну вот и меня"

(с) amarinn

@темы: притчи

---

25.05.2016 в 04:45

Пишет  Svengaly:

---

Скрап-скрап

В принципе, эта штука делалась ради текстурной рамки, но поскольку делать пустую рамку мне было скучно, то ее заняла картинка со здоровенной открытки

Все вместе получилось размером 31х38 см.
Картон, грунтовка, трафареты, акриловые краски, лак, золотая оберточная бумага, открытка. Ни один специализированный скрап-материал не пострадал

Планировалось в качестве подарка на Новый год, но дошло только сейчас, ко дню рождения

@темы: скапбукинг

---

Книга теней: жребий

1.
каждые семь лет
король мертвых присылает ворона
шелестят черные крылья,
блестят глаза,
загибается острый клюв

королева знает, что это значит

королева знает, что это значит,
королева стеклянного острова,
королева острова яблок,
королева в белых одеждах
опускает бледные веки,
теребит розарий на шее,
подходит к зеркалу
как нежна кожа, светлы волосы,
как безнадежно стары глаза королевы
королева не видит своего отражения,
шепчет заклинание
стекло идет рябью
открывается темный зал
король мертвых сидит на высоком троне
"оставь надежду" написано над его владениями
король мертвых не знает жалости
королева знает
именно поэтому
она временами ему завидует
время пришло,
говорит король мертвых
не изменила ли ты своего решения?
я храню мой народ, говорит королева,
и всегда буду
доля знания,
отмеренная твоей земле,
не может быть измененной,
отвечает король мертвых.
что ж, выбирай,
на кого она падет
зеркало гаснет
выберет жребий, шепчет королева
это единственная потачка,
которую она делает своей слабости.

2.
вот они стоят
посреди лачуги, набитой хламом,
не принадлежащие больше ни одной земле
она плачет плачет плачет
он сжимает зубы
у него еще достаточно гордости
она оступается,
наступает на осколок стекла,
замирая, смотрит, как течет красное
эй, говорит он, дай-ка я тебе помогу
достает из аптечки бинт,
мазь пахнущую яблоками
(хватит ненадолго)
делает перевязку
они оба думают:
"мы теперь уязвимы"
он садится на грязный пол,
говорит:
"послушай,
мы теперь смертные,
это просто судьба,
рок,
жребий,
несчастный случай,
но мы все-таки вместе,
прежде, чем нас поглотит
усталость и отчаяние,
давай постараемся помнить -
мы все-таки любили друг друга,
мы все-таки были счастливы.
она вытирает слезы,
говорит тихо:
"да, я постараюсь"

3.
что тобой двигало,
когда ты сам вызвался
пойти этой дорогой?
как всегда - страсть и гордость,
гордость, доходящая до гордыни
королева в белом, королева с прозрачными глазами
приняла твой выбор -
о долгое, долгое мгновение,
когда ты боялся, что она откажет! -
со словами:
ты проклянешь меня
ты сжал руку той,
ради которой шагнул в круг,
сказал зло и весело:
в этом не будет необходимости
королева,
королева в белом, с прозрачными глазами
посмотрела на тебя и сказала:
все проклинают
и они правы

4.
самое страшное -
чувствовать, как гаснет в тебе огонь,
сила и радость,
ясность сознания,
как стискивает смертное тело,
как остается только
усталость и отчаяние
как дожить до завтра
наколоть дров
починить крышу
прохудилась обувь
болит спина - потянул, наверное
кто я
как меня зовут
что я здесь делаю
зачем я
ты проклял бы королеву
если бы помнил что она существует

5.
она
моет окна,
скребет полы, чинит одежду
получается очень плохо
она когда-то
ткала из лунного света,
но теперь больше не может,
да и кому здесь это нужно
они живут в лачуге
ссорятся над тарелками
опять недосолено, ворчит он,
могла бы уже научиться
может быть, говорит она
мне стоило бы умереть сразу,
я не была бы тебе обузой
мы не можем умереть,
пока не выучим долю знания,
механически отвечает он
они встречаются взглядами
с ужасом вспоминают
кто они,
где они,
зачем
он резко вскакивает
нож падает и звенит
он прижимает ее к себе
где-то в увядшем теле
еще жива та, которую он любил
где-то в нем самом
еще жив тот, кто любил ее
они здесь
чтобы знать за страну блаженных
каково ненавидеть
то, что дорого, против своей воли,
каково не видеть смысла,
каково все растерять,
каково умирать -
медленно, медленно, медленно
и очень долго
без цели и смысла,
без радости
радость в землях смертных
не дается никому даром
не смей умирать, шепчет он,
еще рано, еще не пора
я посажу яблоню
мы вместе увидим, как она вырастет

король мертвых
смотрит в темное зеркало
самое время
впрочем, пусть их
долг исполнен,
отчего не набросить им пару лет
или там десяток
король мертвых выпускает ворона
о стеклянный остров
придет время
и твои живые позавидуют твоим мертвым

(с)amarinn

@темы: притчи

---

Как по мне, идеальная Пасха должна была бы быть такой:

Но в итоге все хорошо, что хорошо кончается

---

Шкатулка с розой

Шкатулка 7см в диаметре, 8 см в высоту, не считая розы.
Картон, скрап-бумага, кружево, бархатная лента.
Роза настоящая, засушенная и забрызганная золотой краской.
Отправилась в подарок Tay Tailer.

@темы: скапбукинг

---

Заначка

yadi.sk/d/FHKBlP31r38Ef
Sleep as Android, вроде как взломанная полная версия.

yadi.sk/d/IBalUlBlr38ue
предыдущая версия, тоже должна быть полная
yadi.sk/d/pvMnOQrEr3Ard
и еще более ранняя

Допы:
yadi.sk/d/EYZqVJHLr39Pf - анализ статистики
yadi.sk/d/xczrEb88r39SY - колыбельные
yadi.sk/d/KCLDNIqUr39Uu - виджет

@темы: полезности

---

Чехлы для мобильных в виде блокнотов.

Если уж мне что-то нравится - то я продолжаю это делать, пока не надоест
В общем, еще парочка скрап-штучек все из той же ткани под тертую кожу, того же коричневого дермантина, желтоватого скрап-картона и с металлическими уголками. Все, как всегда
Только это не блокноты, а чехлы для мобильных.

Дело в том, что для ролевки по JS&mrN понадобилось что-то вроде магического средства связи, которым можно поигрово пользоваться удаленно. Решили сделать пару "законнекченных" блокнотов: когда что-то пишут в одном из них, надпись появляется в обоих. Технически порешили реализовать с помощью SMSок. А чтобы особо из образа не выпадать каждый раз, когда надо мобилку достать, придумали вот что:

Сзади они одинаковые и неинтересные:

А вот внутри...

Кстати, блокнотная часть вполне функциональная, со сменным блоком бумаги.

Целофашка на всякий случай, чтобы мобильный не выскользнул из картонной коробочки, все-таки стенки у нее гнутся.

запись создана: 13.04.2016 в 16:49

@темы: ролевки, скапбукинг, JS&mrN

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

И вот эта милота и симпатичность стоит теперь у меня перед монитором и безмерно радует Вообще-то это должен был быть подарок мне на Новый год

06.04.2016 в 22:36

Пишет  Alice_in_the_green_apple:

респектабельность и тентакли
На днях закончила еще одну мультяшную композицию по рисунку wandarer (смотреть тут), который прекрасен как сто рассветов и так затронул все мои нежные фандомные чувства, что я сделала эти статуэтки в рекордный срок - меньше, чем за два месяца. Полуночные ритуалы с Ктулху в респектабельной библиотеке английского мага!
Норрелл и Чилдермас такие хорошие, у меня с ними на протяжении работы не было ни одной проблемы, даже покраска прошла безболезненно. Ужасно милые и серьезные.

Мистер Норрелл прощально машет ручкой, и Чилдермас уносит его в закат.

И вот такого размера эти двое.)

Вдогонку бонус - забыла в прошлый раз отснять леди Поул и Сегнудуса на руке для того, чтобы нагляднее был виден размер.

@темы: JS&mrN

---

Фотоистория "Демон из омелы, или Как украсть поцелуй"

Не прошло и 3 месяцев со дня съемок и вот - та-дам! - готово!

Название: Демон из омелы, или Как украсть поцелуй
Автор текста: Svengaly
Косплееры: Marty Targaryen, Alice_in_the_green_apple
Фотограф: Светлана Ильницкая
Эдитор: Капитанчик
Форма: косплей, фотоистория
Размер: 2815 слов, 15 иллюстраций
Персонажи: мистер Норрелл, Чилдермас, НЖП
Категория: джен, капелька слеша, капелька гета, смешать, но не взбалтывать
Рейтинг: G
Примечание: юмор, кроссгендер

Демон из омелы, или Как украсть поцелуй

Однажды морозным зимним вечером некий мистер Гилберт Норрелл, эсквайр, сидел в кресле у камина. Его обоняние услаждал аромат чая, чашка которого помещалась рядом на столике, зрение и ум услаждали «Наставления» Белазиса, а слух раздражал шелест бумаг, разбираемых управляющим мистера Норрелла Джоном Чилдермасом.

Кресло помещалось в библиотеке, библиотека — в аббатстве Хартфью, а Хартфью, переставшее быть аббатством в истинном смысле этого слова при короле Генрихе VIII (Гарри-Многоженце, Гарри-Тиране, Гарри-Еретике), — в графстве Йоркшир.

Не исключено, что упомянутому королю Гарри понравилась бы мысль о водворении в бывшем аббатстве чародея, каковым мистер Норрелл, собственно, и являлся.

За окнами сгущались ранние зимние сумерки, и комнату освещали лишь блики от горящего в камине пламени да огонёк свечи Чилдермаса, занимавшегося счетами.

— Скажите, мистер Норрелл, а вам когда-нибудь доводилось украсть поцелуй? — внезапно спросил Чилдермас.

Мистер Норрелл поднял глаза от книги и уставился в пространство, пытаясь понять, действительно ли прозвучали эта немыслимые, невероятные слова или он надышался пылью Белазиса.

Чилдермас покашливанием напомнил о своём присутствии. И, очевидно, о своём вопросе, который, очевидно, и в самом деле был задан.

— Как вы смеете задавать такие вопросы своему хозяину, сэр? — Мистер Норрелл оттолкнул книгу и поднялся на ноги, выпрямляясь во весь рост, величественный и грозный, как маленькая, но очень раздражительная кобра.

К несчастью, плед, в который укутался волшебник, некоторым образом его стреножил, и попытка принять драматическую позу оказалась смазана.

— Как вы посмели?.. — пыхтел мистер Норрелл, с помощью Чилдермаса выпутываясь из пледа. — Вон из моего дома!.. О боже, я чашку уронил… только не на Белазиса, только не на Белазиса! Чилдермас, сделайте что-нибудь! И вон из моего дома!

— Я спрашивал исключительно в научных целях, сэр, — объяснил Чилдермас, когда мистера Норрелла освободили, Белазиса спасли, а пролитый чай вытерли.

— В научных? — Последовало короткое молчание, полное изумления и недоверия.

— Да, — невозмутимо ответствовал Чилдермас. — В «Книге семидесяти» Джабира ибн Хайяна сказано, что одним из ценнейших ингредиентов при изготовлении универсального магического ключа для изменения принципов горючести и металличности в металлах является поцелуй, украденный магом.

Мистер Норрелл онемел. Секунду он стоял, пошатываясь под бременем открытого предательства, и лишь затем его уста разомкнулись, дабы выпустить чуть слышное:

— Чилдермас, вы читали мои книги?

— Ну что вы, — отвечал Чилдермас с выражением полнейшей непричастности к такому бесчинству, как чтение книг из библиотеки мистера Норрелла. — Однажды я напился пьян и упал близ одного из книжных шкафов, в котором как раз и стояла «Книга семидесяти». Очевидно, отрывок проник в мой разум воздушно-капельным путём.

— А что ещё проникло в ваш разум воздушно-капельным путём? — едва сумел вымолвить мистер Норрелл.

Перед его внутренним взором возникла ужасная картина: драгоценные знания, обращаясь в испарения, вытекали тонкими струями из-под тяжёлых переплётов, подобно пару, вырывающемуся из носика закипевшего чайника, и, сливаясь в облако, невозбранно и совершенно бесплатно наполняли голову Чилдермаса и остальных обитателей Хартфью.

— Это же пиратство какое-то! — пролепетал мистер Норрелл. — Я протестую! Я требую запретить… запереть… заблокировать мою библиотеку! Она моя, я приобрёл эти книги в собственность! Только я являюсь их законным правообладателем!

— Не волнуйтесь, сэр. Я располагаю лишь этим обрывком, в остальном магия для меня так и осталась terra incognita, — утешил его Чилдермас.

У мистера Норрелла было два пути: не поверить Чилдермасу и рассчитать его, лишившись в результате поверенного во множестве самых разнообразных дел, или сделать вид, будто он не имеет ни малейшего представления о безмерном любопытстве своего управляющего и его последствиях. Примерно такие же чувства испытывает пожилая супруга, когда молодой муж предлагает ей самой придумать подходящее объяснение для его позднего возвращения и аромата духов «Поцелуй страсти», пропитавших его рубашку. И в том, и в другом случае выбор невелик: выгнать или смириться.

Мистеру Норреллу хватило небольшого самовнушения и заклинания Розовых Очков, чтобы уверить себя в правдивости версии Чилдермаса. Он строго наказал своему управляющему впредь не напиваться пьяным, а если напьётся, падать на конюшне, в кухне, под лестницей, в худшем случае — в одной из спален, но только не в библиотеке, после чего обдумал вопрос заново, теперь уже с научной точки зрения.

— Нет, — сказал он наконец, — мне никогда не приходило в голову воровать поцелуи. Джентльмены не воруют. А…э-э-э… элемент похищения обязателен?

— Боюсь, что да, — ответил Чилдермас. — По крайней мере, так утверждает Джабир ибн Хайян.

— Ах, но он ведь язычник! — промолвил расстроенный мистер Норрелл. — У этих людей нет никакого уважения к праву собственности!

— И не говорите, — согласился Чилдермас. — Если кто-то попадается им на воровстве, они всего лишь отрубают ему руку, тогда как в нашем благословенном отечестве за это вешают всего человека целиком. Прискорбная мягкость.

— А… э-э-э… элемент поцелуя тоже обязателен? — спросил мистер Норрелл, расстраиваясь ещё больше.

— Увы. По крайней мере, так утверждает Джабир ибн Хайян.

— Ах, но он ведь язычник! — простонал окончательно деморализованный мистер Норрелл. — У него, наверное, и гарем был!

— Для того чтобы украсть поцелуй, вовсе не обязательно иметь гарем, — сказал Чилдермас. — Достаточно иметь поблизости какую-нибудь особу женского пола. В крайнем случае, сойдёт и какого-нибудь другого, но лучше женского.

— Почему? — уныло спросил мистер Норрелл.

— Женщины обычно менее развиты физически, и рука у них легче.

— Но в моём доме нет особ женского пола, — сказал мистер Норрелл, пытаясь отделаться от ощущения, что его неприметно, однако настойчиво подталкивают к совершению какого-то опрометчивого и, по всей видимости, небезопасного шага.

— В вашем доме целых двенадцать особ женского пола, включая кухарку, — сказал Чилдермас, набивая и раскуривая трубку. — Но кухарку лучше не считать. Она как раз очень развита физически и способна нанести магу, крадущему поцелуи, довольно существенный урон.

Мистер Норрелл вспомнил миссис Симмонс, кухарку, женщину большого кулинарного таланта и могучего телосложения. Лицом она напоминала таз для варки варенья, а усами — драгунского капитана.

— Я не собираюсь никого целовать, — сказал он твёрдо. — Что за нелепая мысль! К тому же я не занимаюсь преобразованием металлов, и подобные ингредиенты мне ни к чему.

— Как говорил боцман на шхуне «Весёлая ундина», «запас кармана не дерёт», — заметил Чилдермас, вновь принимаясь за счета. — Заклинание Розы Дедала помогло бы сохранить поцелуй до подходящего момента. А впрочем, вам виднее. Вы здесь хозяин и единственный настоящий чародей.

Мистер Норрелл как будто полностью удовлетворился таким ответом.

Однако мысль, посеянная коварным управляющим, уже укоренилась в его разуме и вскоре дала всходы. Хотя мистер Норрелл не имел охоты к столь неблагоуханному занятию, как преобразование металлов с какой бы то ни было целью, он очень любил запасы. Чем больше магических книг и магических предметов скапливалось в его руках, тем лучше становилось у него на душе. А украденный поцелуй к тому же должен был достаться ему совсем даром.

Однако как приступить к делу, не имея к тому ни душевной склонности, ни опыта?

Путь к решению проблемы подсказал мистеру Норреллу всё тот же Чилдермас, правда, на этот раз неумышленно.

Как известно, во время Святок в английских домах к потолкам подвешивают ветку омелы. Это странное украшение оказывает не менее странное воздействие на очутившихся под ним людей: они вдруг начинают целовать друг друга, даже если ничто в их отношениях не предвещало такого развития событий.

На следующий день после достопамятного разговора мистер Норрелл оказался свидетелем подобного феномена: Чилдермас, проходивший через малую гостиную по какой-то хозяйственной надобности, встретился с горничной Ханной Паркер, также проходившей мимо по какой-то другой хозяйственной надобности. Обнаружив, что находится под омелой, Чилдермас обнял Ханну и поцеловал её с совершенной непринуждённостью.

Находившиеся в комнате слуги при этом не выразили ни возмущения, ни удивления, а, напротив, вели себя так, словно такое поведение было естественным и даже единственно возможным. Ханна тоже не обнаружила никаких враждебных намерений по отношению к Чилдермасу. Засмеявшись, она кокетливо потупила глазки, поправила чепец и пошла себе дальше.

Эта сцена убедила мистера Норрелла в том, что воровство поцелуев — занятие в целом безопасное и даже общественно одобряемое, при условии, что совершается оно под благодатной сенью омелы.

С этой мыслью он призвал к себе Дэйви Джонса и велел ему привесить к люстре посредине кабинета венок из омелы.

— Что, сэр? — переспросил Дэйви, недоверчиво глядя на хозяина.

— Омелу, Дэйви, омелу! — повторил мистер Норрелл, топая ногой от нетерпения. — Вы оглохли или что с вами такое? Венок из омелы крайне мне необходим для проведения эксперимента, слишком сложного для того, чтобы вы могли постигнуть его своим неразвитым умом. Куда катится этот мир, что слуги стали требовать у хозяев отчёта в их действиях?

— Да что вы, сэр, у меня и в мыслях нет, сэр, — пробормотал Дэйви, и через полчаса омела была повешена.

Мистеру Норреллу только и оставалось, что затаиться и подстеречь жертву.

Он так волновался, что ему пришлось выпить два стакана кларета и принять успокоительную пилюлю на основе валерианы и очищенной серы, но даже после этого желание снять омелу и бросить её в камин не оставляло маленького волшебника. Когда за дверью послышались шаги, бедный охотник так и подскочил, после чего в смятении спрятался за шторой — совершенно несвойственное мистеру Норреллу поведение!

Обычно он никогда не прятался за шторами, разве что очутившись в чужом доме по случаю бала, званого обеда или какого-нибудь другого ужасающего мероприятия, сопряжённого с необходимостью встречаться и говорить с множеством ненужных и неинтересных мистеру Норреллу людей. Но в своём доме — нет, никогда! Ну если только мистера Норрелла к этому вынуждали обстоятельства — как, например, в тот самый момент, когда в комнату вошла Ханна Паркер.

Не подозревая о том, что на неё ведётся охота, Ханна направилась к камину. Девушка она была невысокая, изящная, со стройной талией, румяным личиком и довольно маленькими руками. Вряд ли такая девушка смогла бы причинить мистеру Норреллу серьёзный вред.

Маленький волшебник набрал воздуха в грудь, выскочил из-за шторы и, неловко обхватив Ханну за талию, чмокнул её в щёку, после чего поспешно отступил на шаг, глядя на служанку с таким ужасом, словно ожидал, что она обезумеет от счастья и немедленно набросится на него со встречными изъявлениями расположения.

Ханна, однако, отреагировала иначе. Поставив ведёрко с углём возле камина, она осторожно попятилась к выходу, не отрывая от мистера Норрелла немигающего взгляда. Щётку для сметания золы она держала перед собой наподобие щита.

— Чур меня, чур, рассыпься! — прошептала она, перекрестила мистера Норрелла щёткой и выскочила за дверь.

Добравшись до кухни, горничная с размаху села на табурет и устроила истерику. После того, как Ханну отпоили чаем с капелькой бренди (или бренди с капелькой чая), она сумела объяснить, что с ней произошло, а именно: дух, вызванный чарами мистера Норрелла — маленький, ужасный, в точности похожий на мистера Норрела, но только с горящими адским огнём глазами, со вздыбленным париком, источающий запах серы и Недобрых Намерений — внезапно материализовался из омелы, схватил её и хотел утащить в ад, но она вырвалась с помощью креста и молитвы и бежала.

— Вот что крест животворящий делает! — заключила Ханна, обмахиваясь щёткой. — Сегодня же попрошу расчёт. Лучше буду работать на ферме у батюшки, вставать спозаранку и убирать навоз за батюшкиными коровами, чем оставаться в таких смертельных опасностях.

Лишь объединенные усилия ханниной лучшей подруги Дидоны Хамп, другой её лучшей подруги Люси Барнетт, кухарки миссис Симмонс, Дэйви Джонса, испытывающего к Ханне отеческие чувства, и Лукаса, испытывающего к Ханне вовсе не отеческие чувства, удалось уговорить её остаться — но только при условии, что Чилдермас немедленно пойдёт в кабинет мистера Норрелла и изгонит оттуда зловредного духа.

На то, что хозяин займётся изгнанием лично, слуги не надеялись. Он никогда не опускался до того, чтобы убирать за собой.

Мистер Норрелл тем временем тоже переживал нелёгкие минуты.

Он заранее приготовил хранилище для поцелуя, влив в стеклянный сосуд мёд, в него поместив шар из пчелиного воска, а в шар — кусок янтаря. После использования Розы Дедала поцелуй должен был застыть в янтаре в виде маленькой мушки. Однако ничего не вышло. В янтаре не появилось ни мушки, ни блошки, ни даже крошки.

— Заклинание не работает! — закричал мистер Норрелл, когда Чилдермас вошёл в комнату. — Это всё из-за вас! Вы заставили меня заниматься этой неблаговидной, недостойной джентльмена охотой, скомпрометировали меня перед прислугой — бог знает что эта девчонка теперь думает обо мне! И всё это зря. Я вам этого не прощу, Чилдермас, никогда, никогда не прощу! Кроме того, я уверен, что вы всё-таки читали «Книгу семидесяти»! Возможно даже, что вы читали и другие книги из моей библиотеки. Я нисколько не удивлюсь, если вы дойдёте до окончательной низости и попытаетесь использовать содержащиеся в них заклинания. И это после того, как я впустил вас в свой дом и всецело вам доверился! Впрочем, чего ещё ожидать от человека с вашим происхождением и вашим прошлым?

С этими словами мистер Норрелл рухнул в кресло и закрыл лицо руками, являя собой образ Попранного Достоинства и Поруганной Добродетели.

— Ну-ну, сэр, — ответил Чилдермас невозмутимо. — Слуги думают, что вы вызвали демона, который тут и бесчинствует. Всё, что вам нужно сделать для восстановления мира и спокойствия в доме — убрать омелу, иначе ни одна служанка сюда не войдёт. Они уверены, будто демон прячется именно в омеле. Ваших книг я не читал, а если бы и прочёл, всё равно ничего бы в них не понял. Разве может человек с моим происхождением и моим прошлым освоить искусство магии?

— В самом деле, нелепое предположение, — согласился мистер Норрелл, отнимая руки от лица и усаживаясь поудобнее.

— Вот видите.

— А почему не сработало заклинание?

— Возможно, вы были в таком смятении чувств, что думали о чём угодно, только не о поцелуе. Полагаю, вор должен желать приобрести тот предмет, который крадёт. Нет желания — нет результата.

— Сила намерения, — пробормотал мистер Норрелл. — В таком случае ничего не выйдет. У меня нет решительно никакого желания целовать ни одну из двенадцати особ женского пола, обитающих в доме.

— Тогда вам лучше поцелуев не воровать, — сказал Чилдермас. — Тем более, что они вам не очень-то и нужны, как вы сами говорили.

— Верно, — мистер Норрелл насупился.

— Я сниму омелу.

— И немедленно!

Взобравшись на стул, Чилдермас снял омелу, которую добросовестный Дэйви примотал на совесть. Мистер Норрелл топтался рядом и помогал: пристально глядел, как Чилдермас работает, и тяжело вздыхал.

Наконец Чилдермас справился с непокорным украшением. Он спрыгнул со стула, держа омелу, столкнулся с мистером Норреллом и, чтобы не упасть, ухватился за него свободной рукой. Потом поглядел на мистера Норрелла сверху вниз, поднял омелу над его головой и быстро, но крепко поцеловал его в губы.

Всё произошло так быстро, что мистер Норрелл не успел ни возмутиться, ни испугаться. Он только ощутил, что в нём прибыло жизненных сил, поскольку кровь его вспыхнула огнём, словно он хватил стакан рома, и в то же время сил как будто убыло, поскольку его ноги почему-то ослабли, а колени подогнулись.

— Скорее давайте ваше хранилище, — сказал Чилдермас, не оставляя маленькому волшебнику времени на размышления. — Сосуд, который вы подготовили, сэр! Скорее давайте его сюда, пока поцелуй не выдохся.

Мистер Норрелл схватил сосуд со стола и подал его Чилдермасу. Тот наклонился и выдохнул. Мистер Норрелл произнёс заклинание, и через миг оба они увидели, как в янтаре появился довольно крупный мотылёк.

— Гм! — сказал Чилдермас с удовлетворением. — По-моему, неплохо получилось.

— Чему тут удивляться, Чилдермас? — отозвался мистер Норрелл. — Вы же вор. Кражи у вас всегда неплохо получаются.

Это замечание должно было прозвучать язвительно, но прозвучало почему-то жалобно.

— Рад был вам служить. — Чилдермас поклонился, так что длинные чёрные волосы почти закрыли ему лицо и бросили на его губы тень, создававшую впечатление затаённой улыбки. Разумеется, это была только иллюзия. Не мог же он вправду улыбаться после того, что сделал. — Прикажете распорядиться насчёт обеда?

— Оставьте меня. Только сначала повесьте омелу на место.

— Но служанки…

— Верните омелу туда, где она была!

— Пока она здесь, горничные побоятся разводить огонь и убирать в этой комнате.

— И прекрасно, нечего им здесь делать. Дэйви вполне способен пройтись по полу щёткой, а разжигать камин будете вы сами.

— Как скажете. — Чилдермас вновь взобрался на стул.

Мистер Норрелл стоял рядом, вцепившись в спинку, и глядел в пол.

— Нет, — сказал он, когда дело было закончено. — Снимите её. Не хочу, чтобы она здесь была.

Чилдермас скрипнул зубами. Да нет, конечно же, это скрипнул стул. И когда Чилдермас спустился, он вовсе не выглядел так, будто хочет надеть омелу мистеру Норреллу на голову.

— Может быть, снова повесить её обратно? — осведомился он (как ни печально это признавать, неподобающе язвительным тоном).

— Не нужно, — ответил мистер Норрелл, надёжно держась за стул. — Оставьте её вон там, на столе. Она может пригодиться для… для чего-нибудь.

— Для последующих экспериментов, — подсказал Чилдермас.

Мистер Норрелл быстро поднял глаза и встретил невозмутимый взгляд своего управляющего.

— Возможно, когда-нибудь я всё же займусь исследованием металлов. Мне может понадобиться материал…

— Безусловно.

— Омела, кажется, весьма действенный катализатор для его… для его добычи.

— Думаю, она вовсе необязательна.

— Правда? Вы так считаете?

— Мне почему-то так кажется.

Во время этого диалога мистер Норрелл и Чилдермас придвигались друг к другу, пока не оказались очень близко, и, возможно, благодетельная сила омелы подверглась бы новому испытанию, если бы не раздался громкий стук в дверь.

— Мистер Норрелл! Мистер Чилдермас! — послышался взволнованный голос Лукаса. — Вы там? Вы живы?

Остальные домочадцы обозначили своё взволнованное присутствие топотом, кашлем и невнятными озабоченными возгласами.

— Всё в порядке! — крикнул мистер Норрелл сердито. — Уходите! Что за несносные люди! — прибавил он вполголоса.

— Они беспокоились о вас, — сказал Чилдермас.

Мистер Норрелл только раздражённо фыркнул. Чилдермас положил омелу на стол, вышел в коридор и успокоил слуг, собравшихся выручать хозяина из беды, объяснив им, что демон попался на диво упрямый и несговорчивый, пришлось с ним повозиться, однако теперь он надёжно заточён в омеле, которая останется в кабинете хозяина для дальнейших исследований. Нет, больше никто не выскочит. Демон полностью удовлетворён.

— Прикажете подавать обед, сэр? — спросил он из-за двери.

— Да, Чилдермас, пусть подают. Я спущусь через полчаса, — ответил мистер Норрелл рассеянно.

Открыв дверки шкафа, в котором хранились сосуды, предназначавшиеся для использования в магических обрядах, он рассматривал их и пересчитывал. Имеющегося количества должно было хватить примерно на месяц, а после время покажет.

Может быть, для окончательного и бесповоротного успеха заклинаний Чилдермасу придётся украсть что-нибудь ещё — а что, знает только Джабир ибн Хайян. Наверняка что-нибудь неприличное.

Он ведь всё-таки язычник.

@темы: косплей, JS&mrN

---

Последний, послеееедний деанон с ФБ-15 !!!1111расрас

Название: Сердце красавицы
Косплееры: Marty Targaryen, Alice_in_the_green_apple
Фотограф: Светлана Ильницкая
Эдитор: Bow-tie
Форма: косплей, фотоистория
Размер: 1288 слов, 16 иллюстраций (из них 14 - косплей)
Пейринг/Персонажи: Румпельштильцхен, Урсула, ассортимент красавиц за кадром
Категория: джен, гет
Рейтинг: условный R (немножко кровь-кишок )
Примечание: Здесь фотоистория представлена в виде страниц Книги Сказок (переход по внешней ссылке)

Once upon a time…
…когда древние боги еще ходили среди людей, Гера в очередной раз осерчала на одну из хитрых проделок Гермеса и в гневе заключила его в успевшую к тому времени опустеть шкатулку Пандоры.

Много столетий спустя все еще юная, но уже достаточно амбициозная морская ведьма по имени Урсула озаботилась вопросами власти и могущества. От природы она была наделена недюжинным магическим талантом, но нет предела совершенству, правда? Пока существуют под водой и на земле маги сильнее ее, есть куда стремиться! Помимо ежедневных тренировок в колдовстве и изучения новых зелий и заклинаний, Урсула на досуге искала магические способы преумножения своей волшебной силы, благо десятки и сотни покоящихся на дне морском кораблей позволили ей собрать прекрасную библиотеку, в том числе содержащую книги, посвященные магии.

Найденный ею рецепт предлагал использовать живое сердце красавицы, по флакону свежесобранного солнечного и лунного света, каплю крови дракона, волос из бороды Нерея, унцию золота наивысшей пробы и пригоршню черного жемчуга. С большинством ингредиентов не было особых хлопот (разве что ради нескольких волосинок пришлось разыграть многоходовую интригу, включающую двух нереид, выводок морских змей и поддельное послание от Посейдона), но вот сердце красавицы оказалось настоящей проблемой. Все добытые сердца практически сразу погибали.

Урсула была не только амбициозна, но и упряма. Раз за разом она пробовала разные способы заполучить живое сердце. Дошло уже до того, что она пыталась доставать его прямо над котлом с варящимся зельем, но, судя по всему, сердце умирало сразу, как только его вырывали из груди хозяйки.

Да, Урсула опробовала и очевиднейший вариант – поместить в котел всю красавицу вместе с сердцем, чем только испортила очередную порцию варева. Должен был быть действенный способ! Не мог рецепт из солидного, академичного древнего фолианта требовать невозможного!
Морская Ведьма была не только амбициозна и упряма, но и умна. Не покидая своего логова на дне океана, она сумела разузнать и о магии волшебных, бьющихся и сияющих сердец, и о том, кто этой магией владел в совершенстве – Темном, отзывавшемся на имя Румпельштильцхен.

* * *

Тем временем Румпельштильцхен был занят экспериментами другого рода. Он разыскивал способы перемещения между мирами или тех, кто сам умеет по мирам путешествовать. В своих исследованиях он как раз добрался до архива старинных свитков, повествующих о богах и героях незапамятной древности.

В частности, там неоднократно поминался посланец богов Гермес, легко пересекавший границы миров и, главное – переводивший через них того, кого считал нужным. Там же приводились ритуалы обращения к Крылоногому, но также и пояснялось, что отозваться он не может, так как по слухам заточен в шкатулку Пандоры, давно утерянную в морских глубинах вместе с мифическим затонувшим городом Гераклионом.

Поэтому, когда Румпельштильцхен почувствовал призыв Морской Ведьмы, он уже знал, какую цену назначит за свои услуги…

* * *

Явившись посреди подводной пещеры, Румпельштильцхен закашлялся пузырями воздуха, щелкнул пальцами, глубоко вдохнул соленую морскую воду и любезно раскланялся.
– Что же понадобилось от меня прелестной морской деве? – почти пропел он, с самой своей очаровательной улыбкой скользнув вплотную к Урсуле.

Непривычная к галантности сухопутных, Урсула сперва несколько растерялась от такого напора, но практически сразу спохватилась и напустила на себя вид томный и снисходительный, будто и вправду чувствовала себя в обществе этого странного человека как рыба в воде. Разумеется, она не собиралась посвящать Темного в свои планы по обретению могущества (даже самые юные ведьмы знают, какая жестокая конкуренция царит в сферах высшей магии). Единственная лазейка – это то, что, как она заранее разузнала, Румпельштильцхен не слишком интересуется делами Подводного Царства. Поэтому, скромно опустив глаза, Урсула выдала заранее заготовленную историю о том, что она, начинающая колдунья, мечтает о должности придворной ведьмы во дворце Владыки Морей и, чтобы впечатлить Владыку, хочет преподнести ему в дар настоящее, бьющееся и светящееся, сердце красавицы.
– Именно красавицы? – с нехорошей усмешкой уточнил Румпельштильцхен, быстро прописывая что-то на длинном свитке пергамента.

– Дополнительный штрих к ценности подарка, – не моргнув глазом сымпровизировала Урсула.
– Ну что ж, дорогуша, – делая последние пометки, хмыкнул Темный, – будет тебе бьющееся, будет светящееся, а в том, насколько его нынешняя хозяйка хороша собой, даже не сомневайся. – Румпельштильцхен широко взмахнул когтистыми руками и потешно вытаращил глаза, видимо, чтобы подчеркнуть несомненную красоту несчастной, которой предстояло лишиться сердца. И тут же скорчил преувеличенно смиренную мину, сложив кончики пальцев перед грудью:
– Насчет цены не беспокойся. Всего лишь старая шкатулка, затонувшая где-то в ваших краях. Шкатулка Пандоры. Уверен, тебе не составит труда ее найти. Так что считай это моей практически безвозмездной помощью юному честолюбивому дарованию.
С этими словами он заговорщицки подмигнул Урсуле и протянул ей свиток и перо для подписи. Впрочем, юное дарование отметило, что глаза Румпельштильцхена на протяжении всего разговора оставались темными и холодными, а потому несколько раз внимательно перечитало контракт, прежде чем поставить свою роспись внизу, рядом с неразборчивым автографом Темного.

* * *

Урсула была не только амбициозной, упрямой и умной, но и очень любопытной. Поэтому прежде чем отправиться на поиски, она еще раз перевернула сверху донизу свою трофейную библиотеку, чтобы понять, зачем Румпельштильцхену понадобился какой-то старый ящик. Так она узнала много интересного и про саму Пандору, и про ее историю со шкатулкой, и про то, как Гера впоследствии заключала в шкатулку не угодивших ей, и про то, что последним из них оказался Гермес. Картинка начала складываться, а вместе с ней – остроумный, хотя и рискованный план. Все-таки обыграть Темного на его же поле – в сделках – было бы слишком заманчиво… А Морская Ведьма была не только умной, упрямой и любопытной, но и очень, очень азартной.

* * *

К следующей своей встрече с Румпельштильцхеном Урсула подготовилась особенно тщательно: продумала и отрепетировала перед большим мутным зеркалом свои слова, потренировалась принимать невозмутимый и величественный вид, а также спрятала под корсетом пару-тройку из самых своих могущественных защитных амулетов. Не то чтобы она тешила себя иллюзиями, что они смогут противостоять гневу Темного, если задуманное не удастся, но все же так было спокойнее.

Дальше откладывать было некуда. Морская Ведьма несколько раз глубоко вдохнула и выдохнула, пригладила волосы, трижды громко произнесла имя Румпельштильцхена и приготовилась ждать.
Тут же за ее спиной раздался громкий хлопок. Урсула подскочила от неожиданности и чуть не выронила шкатулку, а Камень Русалочьей Удачи выскользнул из-под корсета и со звонким стуком покатился по неровному полу пещеры. Коря себя за несдержанность, она резко обернулась: Темный шагнул из облака фиолетового дыма, держа левую руку за спиной, склонился в полупоклоне и замер, выжидательно глядя на Морскую Ведьму. Под его тяжелым взглядом задуманная шалость уже не казалась такой хорошей идеей, но отступать было некуда. Урсула шагнула вперед, молча протягивая шкатулку Пандоры.
Румпельштильцхен подскочил, как на пружинке, просиял широкой зубастой улыбкой:
– Я не сомневался в тебе, дорогуша, – и вынул из-за спины небольшой сверток, тускло светящийся сквозь фиолетовую ткань. Маг слегка разжал пальцы, и сердце в его руке принялось медленно, размеренно сокращаться, наполняя пещеру гулким пульсирующим звуком.

– Вот шкатулка Пандоры, как мы и договаривались, – отчеканила Урсула, вручая Темному коробочку и осторожно беря из его рук неожиданно холодный пульсирующий сверток.
– Да-да, точно так, как договаривались. Сердце твое. И поверь мне, его прежняя владелица красива… до дрожи, – визгливо хихикнул Румпельштильцхен, обеими руками вцепился в шкатулку Пандоры и принялся под разными углами вглядываться в камень на крышке, будто пытаясь разглядеть, что внутри, одновременно отступая к выходу из пещеры.

Уже на пороге он поднял удивленный и насмешливый взгляд на напряженно замершую Урсулу:
– Да ты далеко пойдешь, дорогуша! – и растворился в тенях за аркой дверного проема.
Морская Ведьма облегченно выдохнула – неужели удалось?.. – и с энтузиазмом получившего подарок ребенка принялась разворачивать тонкую ткань свертка. Через минуту у нее на ладонях лежало ледяное сердце Снежной Королевы, сияющее и пульсирующее, но уже начинающее таять…

* * *

А вот как Гермес отблагодарил Морскую Ведьму за свое освобождение и как она получила свое знаменитое могущество – это уже совсем другая история… История о том, что Урсула была не только умной, упрямой, амбициозной и азартной, но и очень, очень удачливой.

@темы: ФБ, косплей, OUaT

---

Равноденствие же ж

---

Масленица-2016: трэш, угар и кислотные блинчики

Похоже, девиз этого года "трэш, угар и [...что-то еще...]"

Поскольку просто печь стопки блинов как-то скучновато, в этом году мы с друзьями знатно извратились и намешали в тесто мноооого, мноооого пищевых красителей термоядерных цветов. И поначалу пытались ими рисовать на сковороде, но потом забили на эти попытки и просто лепили кляксы и штрихи в свое удовольствие под девизом "почувствуй себя концептуальным художником-абстракционистом!"

Единственное более-менее опознаваемое:

А начиналось все довольно мирно с геометрических фигур

Кстати, блины получились на вкус на удивление обычными. Красители на вкус и текстуру не повлияли.

@темы: моё, :D, драконовыебудни, кулинарности

---

Еще один стимпанк-блокнот

Формат А5, тоненький, зато сменный блок бумаги на пружине и 2 кармашка на переднем и заднем форзацах.
Картон, моя любимая ткань под потертую кожу, пластиковые украшения, подкрашенные медным акрилом, металлические брадс под медь, металлические уголки.

@темы: стимпанк, скапбукинг

---

Пятиминутка самолюбования :)

Пока вопрос обработки фотоистории слегка завис, нащипала из фотосессии еще несколько кадров, которые точно не пригодятся в тексте.

@темы: косплей, JS&mrN

---

Ну, раз уж праздник... То всем чмоки ;)

Драконы не умеют говорить о любви. И никогда этого не делают.
Но бывают исключения… И тогда хочется, чтобы этих исключений не было. (с) Ян Словик

@темы: :D, драконы

---

Все еще летний деанон

Не прошло и полгода а, уже прошло? Не прошло и года, как я сверстала и выложила на Уансо-сайт историю про Три Апельсина. По этому поводу и тащу к себе косплей по ней.

Название: Любовь к трем апельсинам
Косплееры: Marty Targaryen, Alice_in_the_green_apple
Фотограф: Светлана Ильницкая
Эдитор: Bow-tie
Форма: косплей, фотоистория
Размер: 3113 слов, 21 иллюстрация (из них 18 - косплей)
Пейринг/Персонажи: Румпельштильцхен, принц Тарталья/принцесса Нинетта
Категория: джен, гет
Рейтинг: G
Примечание: для лучшего понимания происходящего рекомендуем освежить в памяти пьесу К. Гоцци "Любовь к трем апельсинам" и одноименную оперу С. С. Прокофьева в Википедии или в видеозаписи на ютубе или скачать торрент
Примечание-2: Здесь фотоистория представлена в виде страниц Книги Сказок (переход по внешней ссылке)

«Любовь к трем апельсинам». Многие знают эту историю, пересказанную господином Карло Гоцци со слов одного из ее случайных участников – Труффальдино, часть событий видевшего собственными глазами, часть слышавшего краем уха и все это изрядно перевравшего.
Я, Нинетта, урожденная принцесса Антиподов, третья дочь короля Конкула, хочу рассказать, как все было на самом деле.

Любимая дочь своего отца, младшая из трех сестер-близняшек, я росла жизнерадостным, избалованным и непоседливым ребенком. Пока Линетту и Николетту воспитывали будущими королевами и матерями наследников престола, я носилась по окрестным полям, исследовала замковый парк, училась карабкаться по черепичным крышам, а вечерами пропадала на половине слуг, где старая кухарка до самой ночи рассказывала волшебные сказки и невероятные, но, как она клялась, правдивые истории. Моим проделкам и шалостям не было числа, к тому же я обожала втягивать в свои приключения старших сестер, которые с удовольствием отвлекались от скучных уроков и наставлений.

Так шли годы, и незаметно для самой себя я выросла из маленького сорванца в, скажу без ложной скромности, довольно привлекательную, бойкую и острую на язык девицу с головой, забитой в равной степени мечтами о сказочных приключениях и честолюбивыми планами. Я воображала себя грозной и прекрасной королевой далекой страны, где реки если уж не текут медом и вином, то по крайней мере в казне всегда найдутся средства, чтобы устроить празднование в честь своей властительницы. Но при этом я прекрасно понимала, что принцы из дальних стран в маленькую, спрятанную среди гор, Антиподию наведываются нечасто, а даже если кто и доберется до нашего скромного замка, то первой под венец пойдет Линетта. И, может быть, если Николетте очень повезет, то она тоже дождется своего принца раньше, чем состарится. А младшей сестре останется только мечтать и вздыхать до скончания века.
Но не в моем характере сдаваться на милость судьбы! Для начала я засела за географические карты и трактаты о ближних и дальних землях. Разослала с бродячими торговцами, менестрелями и паломниками дружественные письма тем королевским дворам, что мне приглянулись. А потом тем, которые по здравом размышлении тоже показались вполне пригодными. А потом и всем остальным упомянутым в книгах королям, царям, императорам и султанам. Даже одному радже. Но ни единого ответа я так и не дождалась. Думаю, часть моих посланцев сгинула в пути, часть посмеялась надо мной и выбросила свиток с письмом, а даже если кто честно выполнил мою просьбу, то ни один из правителей далеких стран не заинтересовался перепиской с младшей дочерью скромного горного королевства.

Тогда я решила сама отправиться с дипломатическими визитами в ближайшие государства. Когда перед этими заносчивыми чужеземными принцами предстанет красавица королевской крови, не лезущая за словом в карман, деятельная и неглупая, они не смогут устоять! Я уже представляла себя в окружении толпы прекрасных принцев, наперебой предлагающих мне свои руки, сердца и все блага короны, но тут мои мечты разбились о суровую действительность. Отец не просто отказался финансировать поездку. В ответ на все мои уговоры, мольбы и слезы (должна признать, со слезами я несколько переусердствовала) он строго-настрого запретил мне покидать пределы замка под угрозой быть запертой в своей спальне до самого Рождества.
Осталось последнее, самое действенное, хоть и самое опасное средство. С детства я часто слышала истории о могущественном маге, проживающем в Темном замке в горах к югу от Антиподии. Рассказывали, что он может исполнить любое желание, правда, всегда назначает цену. Кому-то плата может показаться легкой и незначительной, кому-то приходится постараться, а кое-кто оказывается не в силах расплатиться. Тут уж как повезет.
Так что я посидела день-другой в раздумьях, глубоко вдохнула, призвала фамильного демона Фарфарелло, испокон веков служившего нашей семье, и велела ему отнести Румпельштильцхену письмо с просьбой о встрече. Уж на мага-то, в отличие от коронованных особ, использование демона в качестве посыльного должно произвести хорошее впечатление! Пусть сразу поймет, что я – особенная принцесса, не какая-нибудь скучающая простушка.
В письме я назначила встречу на закате, у старой башни, полуразрушенной и заросшей плющом. В эту часть парка редко кто заходит, но все-таки я попросила по возможности соблюдать инкогнито на случай, если нас кто-то увидит. Весь день я провела вне себя от волнения, пытаясь собраться с мыслями, а как только начало темнеть, закуталась в плащ, прихватила маску и отправилась к башне, так и не дождавшись ответной записки.
В назначенном месте меня уже ждала темная фигура, тоже в плаще и маске.

Фигура склонилась в поклоне, недостаточно глубоком для приветствия королевской дочери, но и недостаточно небрежном, чтобы счесть это оскорблением. Приглушенный маской высокий скрипучий голос произнес:
– Приветствую вас, принцесса Нинетта! Некий демон шепнул мне, что вы хотели меня видеть?
Я вздрогнула. Письмо не было подписано, и даже без маски мало кто, кроме отца и кормилицы, мог отличить нас, тройняшек, друг от друга. Тем не менее, я быстро взяла себя в руки (годы муштры под присмотром строгой гувернантки не прошли даром) и даже не отшатнулась, когда маг неожиданно придвинулся совсем близко:
– К чему эти нелепые маски? Если уж вы собираетесь открыть мне свои желания, то какой смысл закрывать лицо?

Впрочем, не сказать чтобы без маски Румпельштильцхен выглядел значительно лучше. Тот же длинный нос и неровная позолота. Но мне это было не важно. Слегка запинаясь от волнения (неужели все мои мечты могут стать правдой? вот так просто?), я выпалила то, что повторяла про себя не раз:
– Я хочу быть королевой. Королевой большой процветающей страны. Никаких войн, никакой вечно пустующей казны. Веселый, жизнерадостный народ, плодородные поля и цветущие сады. Никаких мрачных холодных гор. И принц. Настоящий принц крови, наследник трона. Пусть он меня любит больше всего на свете.
Румпельштильцхен издал странный высокий смешок, разворачивая прямо из воздуха длинный свиток, исписанный мелкими готическими буквами:
– Прекрасный выбор, дорогуша. У меня есть на примете как раз подходящее королевство. И даже принц. Разумеется, магия не может создать любовь, зато может привести в то место и в то время, где вы встретите своего суженого.
Я потянулась к контракту, но маг отдернул руку со свитком и даже отскочил на шаг:
– Я, конечно, всегда рад помочь, но любая магия имеет свою цену. – В ответ на мой настойчивый вопросительный взгляд он неопределенно помахал рукой. – Сущие пустяки. Тут неподалеку в горах живет великанша Креонта в своем замке. Вот такая у нее причуда: предпочитает надежные скалы заоблачным жилищам своих сородичей-великанов. У Креонты есть кое-что, что нужно мне. Волшебные бобы. Раздобудьте мне волшебный боб – и ваше желание будет исполнено.
Я пробежала взглядом по строчкам, насколько позволяло скудное освещение (кажется, все записано в точности), и уже занесла перо, чтобы поставить подпись, когда меня озарила мысль, до поры не приходившая в голову. Да, в мечтах я была могущественна, любима и счастлива, но…
– Как же мои сестры? Неужели они останутся тут, во всеми богами забытой Антиподии, ждать своего счастья? Я не могу их бросить!
Румпельштильцхен досадливо поморщился и провел когтистой рукой над пергаментом. Один из первых абзацев замерцал сиреневым светом, буквы забегали и встали в новом порядке.
– Любая из вас, кто принесет мне волшебный боб, получит королевство и принца. Теперь вы довольны, дорогуша?
Я молча кивнула и подписала обновленный договор.

– Не смею вас больше задерживать, принцесса, – свиток исчез с негромким хлопком, а Румпельштильцхен снова хихикнул и с широкой ухмылкой добавил: – Надеюсь, это маленькое приключение не покажется вам слишком обременительным или скучным. Апельсин?
И он протянул мне возникший из воздуха большой оранжевый фрукт.

* * *

Первые двадцать шагов к замку я прошла с положенным принцессе достоинством, но как только визитер скрылся из виду – припустила во всю прыть. Мне не терпелось рассказать сестрам про ожидающее нас чудесное приключение, итогом которого станет «долго и счастливо» для всех троих. Линетта и Николетта поначалу не разделили мой восторг, но в конце концов я убедила их отправиться в замок Креонты.
Первый сюрприз ожидал нас на следующий вечер, когда Линетта привела к Северным воротам лошадей. Разумеется, она выбрала парадных скакунов, с плюмажами, лентами и бубенцами на упряжи, и очень обиделась, когда я принялась обрывать и выбрасывать звенящие украшения:
– Что ты делаешь, Нинетта? Королевские дочери не могут себе позволить разъезжать на простых клячах. Хватит уже и того, что мы путешествуем без свиты!

Вторая неожиданность раскрылась на привале, когда оказалось, что Николетта, вызвавшаяся отвечать за провиант, прихватила из дворцовой кухни корзинку с пирожными и две бутылки десертного вина. Так что к владениям великанши мы подъезжали хоть и не слишком насытившиеся, но преисполненные веселья и оптимизма.
А вот то, что мы увидели по прибытии на место, оказалось самым неожиданным во всем этом путешествии. Следует признаться, что всю мою недолгую, но насыщенную событиями жизнь я без оглядки бросалась в приключения под девизом «На месте разберемся!», и до сих пор это срабатывало. Однако теперь мы стояли перед огромными, уходящими в необозримую высь коваными воротами, за которыми прохаживался свирепого вида зверь, похожий на лохматого сторожевого пса, но размерами напоминающий скорее саблезубого тигра. За воротами виднелся просторный двор, из глубины которого доносилось устрашающее громыхание, и низкий басовитый голос бурчал что-то неразборчиво, но сердито. Сам замок был вырублен целиком из горы: неровные постройки серого камня ступенями теснились вокруг центральной башни, островерхие крыши скрывались в облаках.

Безрадостную картину дополнял сырой холодный туман, клочьями поднимавшийся из расщелин по обе стороны дороги. Линетта и Николетта кутались в дорожные плащи, жались поближе друг к другу и с надеждой смотрели на меня. Похоже, они не рассчитывали, что увеселительная поездка в горы обернется чем-то посерьезнее обычных наших шалостей. Значит, выпутывать нас из ситуации, как всегда, доведется мне.
Первым делом я попробовала осторожно потянуть за створку ворот. И отскочила, схватившись за сердце, когда проржавевший металл загудел хриплым сварливым голосом:
– Я тебе подергаю! Я тебе подергаю! Смотри, Пес, ходят тут всякие, покою не дают. А мы, между прочим, на службе день и ночь, без сна и отдыха.
Пес только коротко поддакнул, но посмотрел на меня так, что стало понятно – к нему лучше не обращаться.
В ответ все мои попытки завести любезную беседу Ворота только грубили и грозились позвать хозяйку. Покопавшись в седельных сумках, среди шелковых шарфов, запасных перчаток и заколок я не нашла ничего, что могло бы пригодиться для переговоров. Ни крошек от пирожных, ни капли вина. Разве что флейта… Все-таки я верю, что даже самые зачерствевшие души можно растрогать прекрасной музыкой.

Правда, получилось не совсем так, как я рассчитывала. Под звуки флейты Пес зевнул и уложил голову на лапы, Ворота умолкли, потом раздался дружный храп, а одна из створок ворот тихонько скрипнула и приоткрылась. Сестры у меня за спиной захихикали, но я сделала вид, что все так и планировала. На домашних концертах папа тоже частенько дремлет.
Оставив лошадей пастись в сторонке, мы втроем тихонько прокрались мимо спящего Пса, огляделись и, не сговариваясь, отправились мимо гигантской арки главного входа к хозяйственным постройкам, чтобы черным ходом пробраться в замок. И все было бы хорошо, если бы Линетта, проходя мимо колодца, не задела пышным рукавом старое рассохшееся ведро на прогнившей веревке. Ведро с грохотом полетело в колодец, а веревка, как живая, скользнула по локтю Линетты и в мгновение ока оплела ее до самых лодыжек. От шума проснулся Пес и с громким лаем понесся на нас. Линетта упала, а мы с Николеттой, вереща, в панике бросились к ближайшей открытой двери, скатились по грубой каменной лестнице и очутились в замковой кухне. Из клубов едкого дыма в отблесках огня из очага на нас надвигалась массивная фигура в фартуке и с поварешкой. Наученные богатым опытом похищения сладостей из кухни родного замка, мы с сестрой бросились в разные стороны, ловко огибая столы и табуреты, уклоняясь от свисающих со стропил связок лука в поисках двери во внутренние помещения. Я не удержалась: по привычке стащила булочку из корзины с выпечкой, ломоть сыра и горсть фасоли из миски. А вот и заветная дверца! Я обернулась, чтобы протянуть руку Николетте, но в этот миг кухарка ухватила ее за подол платья…
Я бежала и бежала бесконечными пустыми коридорами и остановилась, только когда совсем выбилась из сил. Итак, я осталась одна в логове жуткой великанши. Кроме меня некому выручить сестер и добыть заветные бобы. В задумчивости бредя по залам, больше похожим на огромные пещеры, я подкреплялась своей нехитрой добычей, пока не обнаружила, что у меня в кармане остались только хлебные крошки и одна-единственная фасолина. Следующие несколько дней я исследовала безлюдный замок, пыталась найти Линетту и Николетту, временами пробиралась на кухню, чтобы стащить немного еды. Нужно ли говорить, что одна из моих вылазок за провиантом закончилась тем, что Кухарка поймала меня и доставила к Креонте, встречи с которой я до тех пор успешно избегала?
Великанша долго смотрела на меня тяжелым, мрачным взглядом и наконец прогудела:
– А вот и еще одна!
На столе по правую руку от кресла Креонты я заметила вазу с горой фруктов, на вершине которой лежали два крупных апельсина. С одного из них свисало жемчужное ожерелье Линетты, а другой был опоясан золотым браслетом Николетты… Великанша медленно подняла огромную ладонь, и все, что у меня осталось – это вечность в темноте, невыносимо остро пахнущей апельсиновыми корками, и отголосок смутно знакомого хихиканья.

* * *

Следующее мое воспоминание: какой-то нескладный молодой человек разрезает апельсин, в котором я была заключена.

Первые мгновения я не могла думать ни о чем, кроме мучившей меня нестерпимой жажды, и только вдоволь напившись воды из ближайшего озера, я оглянулась вокруг. О, бедные мои сестры! Похоже, они не нашли в себе сил добраться до озера и погибли! Между тем молодой человек представился принцем, изложил свою более чем солидную королевскую родословную, рассказал историю своих странствий в поисках зачарованных апельсинов, финальным аккордом заверил в своей истинной и непреходящей любви ко мне и пообещал немедля жениться.

Все эти сумбурные излияния я приняла с достоинством и невозмутимостью, подобающим королевской дочери. Представилась сама (чем привела принца Тарталью в полнейший восторг: его избранница – принцесса, значит, никаких препятствий браку быть не может!) и попросила привезти мне из его родового замка достойное облачение, чтобы предстать перед будущим свекром-королем в наилучшем виде. Честно говоря, в тот момент мне больше всего хотелось остаться одной, чтобы оплакать сестер и разобраться в том, что произошло. Судя по родословной принца, я провела в апельсине гораздо больше времени, чем можно было представить. Тот, кого Тарталья назвал своим прапрадедом, был известен мне как малолетний наследник королевства Карт.
Мои размышления прервало появление Румпельштильцхена. Я была так потрясена произошедшими со мной событиями, что даже не удивилась, когда он шагнул ко мне из облака фиолетового дыма. В своей обычной язвительной манере маг осведомился, довольна ли я исполнением своего желания – принц, настоящая любовь, процветающее королевство, – и не пришла ли пора расплатиться. Я возмущенно ответила, что совсем не так себе все это представляла, мои сестры мертвы, моя семья и близкие остались в прошедшем столетии, и вообще нет у меня волшебного боба!
– Не пытайся обмануть меня, дорогуша, – прошипел Румпельштильцхен, внезапно оказавшийся пугающе близко. – Неужели ты думаешь, что я не почувствую такой мощный источник магии?

Признаться, я повела себя не лучшим образом. Усталость и напряжение последних дней, вернее, веков… Кажется, я ответила слишком грубо.
Румпельштильцхен только потешно передернул плечами и хихикнул:
– Ну что ж, тогда магия сама возьмет свою цену. – И уже уходя, бросил через плечо: – Если что – обращайтесь.

* * *

Принц Тарталья вернулся в карете, груженной разнообразными сундуками, тюками и шкатулками. Я довольно меланхолично перебирала великолепные шелковые платья и очаровательные туфельки, расшитые драгоценными камнями, пропускала сквозь пальцы пригоршни золотых колец и сережек, выуживала из шкатулок, словно змею за хвост, то нитку жемчуга, то кулон на массивной цепи. Все это время принц продолжал хоть и сбивчиво, но, по всей видимости, искренне выражать мне свои восторги и живописать картины нашего счастливого совместного будущего. Как раз когда он подошел к крестинам нашего третьего ребенка, я заметила в одной из шкатулок нечто, по-настоящему привлекшее мое внимание – заколку для волос с удивительными прозрачными камнями насыщенного сиреневого цвета. При всей простоте огранки кристаллов и безыскусности формы, я невольно возвращалась к ней взглядом. В конце концов протянула руку, взяла украшение и примерила к своей прическе.

Мгновение головокружения, минутное помутнение в глазах – и все вокруг показалось мне таким огромным, будто я снова попала в замок великанши! Оглядев себя, я поняла, что – о, ужас! – превратилась в крысу. Настоящую белую крысу, с хвостом и усами. Мой принц умолк на полуслове где-то далеко в вышине и тут же разразился потоком причитаний:
– Любимая, что с тобой? Боги-боги, как же я теперь представлю тебя своему отцу? Он тут же отменит нашу свадьбу. Я не могу этого позволить! Иди сюда, я расколдую тебя поцелуем истинной любви!
И вот в этот момент я подумала, что, наверное, принц действительно меня любит. Не каждый опознает в крысе принцессу и уж тем более далеко не каждый захочет ее целовать! К сожалению, даже если эти поцелуи были преисполнены самой искренней страстью (в чем у меня не было причин сомневаться), я не могла ответить тем же. А ведь всем известно, что поцелуй истинной любви срабатывает, только когда любовь взаимна.
– Что же делать? Что же делать? – Тарталья метался по берегу озера, в отчаянье прижимая меня к груди так крепко, что я только попискивала.
– Румпельштильцхен, – наконец выдавила я.
– Что? – принц остановился и с удивлением воззрился на меня.
– Румпельштильцхен, – пропищала я снова. Представьте, как сложно говорить с крысиной пастью вместо рта!
– Ну, конечно! Великий маг из Темного замка! Мы немедленно отправляемся к нему!

* * *

После долгого, но довольно комфортного путешествия в карете за пазухой у принца (он время от времени извинялся за фамильярность, но так и не решился выпустить меня из рук) я наконец увидела жилище виновника всех моих бед. На удивление оно не оправдало своего названия – Темный замок. Светло-серый камень, множество тонких высоких башенок, увенчанных островерхими крышами с жизнерадостно-яркими красными флагами, зеленые газоны по сторонам от заснеженной подъездной дорожки.

Хозяина замка мы нашли в одной из башен, служившей то ли библиотекой, то ли лабораторией.
– Ну-ка, ну-ка, кто у нас тут? – глумливо приветствовал нас маг. – Неужели принцесса Нинетта переменила свое решение и согласилась признать, что была неправа?
От обиды и несправедливости я только и могла, что моргать полными слез глазами и нервно вздрагивать усиками. Все получилось не так, как я хотела, да и волшебного боба у меня как не было, так и нет.

– А что, по-твоему, все это время лежало у тебя в правом кармане юбки? – наиграно удивился Румпельштильцхен.
Я принялась судорожно припоминать, что могло заваляться у меня в карманах. Неужели несчастная засохшая фасолина с великаншевой кухни?.. Боже мой, я же их целую пригоршню съела!
– Вот это ты, дорогуша, погорячилась, – маг на мгновение нахмурился, но тут же встряхнулся и с ухмылкой промурлыкал: – Так как насчет того, чтобы вернуть свой долг?
Я быстро закивала. Румпельштильцхен, хихикнув, взмахнул рукой, я покачнулась и едва успела отшатнуться, чтобы не оказаться в его объятиях. Заколка! Во всем была виновата проклятая заколка.
Через несколько минут сумбурных поисков по карманам потемневший от времени сморщенный боб был торжественно передан из рук в руки. Румпельштильцхен повертел его в пальцах, сокрушенно покачал головой, вздохнул и выдавил:
– Что ж, сделка есть сделка, любовь есть любовь, что сделано, того не отменишь. Ступайте уж, влюбленные!

Уже уходя, я обернулась. Румпельштильцхен, несмотря на загубленный волшебный боб, выглядел исключительно довольным. Он подмигнул мне, ухмыльнулся и развернулся к столику, на котором стояла раскрытая шкатулка, полная украшений с пронзительно-сиреневыми кристаллами на них.

* * *

После была свадьба, и пир горой, и сказочные балы и празднества на целый месяц.

Со временем Тарталья перестал быть таким нескладным и смешным. А еще через какое-то время я стала настоящей королевой вместе с моим королем.
Наше «долго и счастливо» перемежалось приключениями и опасностями, и когда пришла моя пора спасать ситуацию, поцелуй настоящей любви сработал так, как положено.

The End

@темы: ФБ, косплей, OUaT